— Дорогая, я же сказала тебе, чтобы ты ложилась спать и не ждала меня в столь поздний час!
— Я спала, мама. А ты хорошо провела вечер?
— Просто восхитительно! — ответила она. — Было очень весело, и все были так любезны со мной.
Мена посмотрела на часы:
— Уже слишком поздно для тебя, мама.
— Пожалуй, но я давно не получала такого удовольствия.
Мена не стала будить горничную и сама помогла матери снять вечернее платье.
Она поняла, что вечер в обществе людей, окруживших ее таким вниманием, совершенно преобразил мать.
Глаза ее светились, и она казалась значительно помолодевшей.
— А сколько прекрасных планов на завтра, — рассказывала она, пока Мена развешивала ее одежду в гардеробе.
— Ты еще не описала мне, как выглядит герцог, — напомнила Мена.
— Он обворожителен, абсолютно обворожителен! Если… Алоиз… выйдет за него замуж, ей очень повезет с мужем.
В голосе матери послышалось некоторое замешательство, и это побудило Мену присесть на край кровати, чтобы спросить:
— Ты боишься, что ей это не удастся?
— Он, кажется, не уделяет ей много внимания, — медленно проговорила госпожа Мэнсфорд. — Дело в том, что за обедом справа от него сидела я, и говорил он большую часть вечера только со мной.
— Может, он проверяет, прав ли он и действительно ли Алоиз сможет… занять место… герцогини.
Ее мать выглядела обеспокоенной.
— Надеюсь, я не сказала какую-нибудь глупость, но он был так заинтересован работой папы… Да, Мена, ты и представить себе не можешь…
Мена не стала делать предположений, она просто ждала, и мать продолжала:
— Его сиятельство — большой любитель садоводства. Я рассказала ему о нашем питомнике лекарственных трав и о том, что мы больше не можем себе позволить содержать его. Он сказал, что и у него здесь есть такой питомник, а завтра он возьмет меня с собой и покажет мне его.
— Это будет очень интересно, мама. Мне тоже надо будет попробовать посмотреть сад, когда вы все будете на обеде.
Мать сокрушенно вздохнула.
— О, родная моя, мне не хватало тебя, и это так несправедливо, что тебя не было внизу в обществе стольких интересных людей.
— Мне было очень хорошо, — совершенно искренне сказала Мена.
Ей хотелось бы рассказать матери о своей странной встрече с человеком, упавшим с великолепного жеребца, но она знала, что для матери это будет потрясением.
Как могла ее дочь запросто общаться с одним из работников герцога?
А узнав о предстоящей прогулке верхом — тайно, без разрешения герцога, — мать пришла бы в ужас.
Поэтому, не став ничего рассказывать, она укрыла мать одеялом и сказала:
— Вам пора спать, мама. Сегодня вы выглядели прекрасно и должны продолжать в том же духе ради Алоиз.
— Спокойной ночи, моя дорогая, — ответила ей госпожа Мэнсфорд. — Я люблю тебя и надеюсь, что когда-нибудь я смогу помочь тебе выйти замуж за самого замечательного человека на свете!
— Сначала мне придется отыскать такого!
Мена рассмеялась. Потом задула свечи над кроватью и пошла к двери.
Она вышла в коридор и поспешила в свою комнату.
«Пребывание здесь пошло маме на пользу, — думала она, раздеваясь. — Она даже выглядит совсем иначе!»
Лишь бы только эти полуночные бдения не оказались чрезмерными для ее здоровья.
Она надеялась, что утром мама не будет слишком утомлена, чтобы наслаждаться жизнью.
Но Мене не стоило волноваться.
Позавтракав и одевшись, девушка пошла в комнату матери. Там она узнала, что о ней только что спрашивали.
Мать сидела в кровати и с удовольствием ела довольно плотный завтрак, поданный ей.
Мена с удовлетворением отметила про себя, что она выглядела так же молодо, как и вчера вечером.
— Какие у вас планы на сегодня, мама? — спросила она, когда прислуга оставила комнату.
— Мы с герцогом встречаемся внизу без четверти одиннадцать, — ответила госпожа Мэнсфорд, — и он ведет меня смотреть его питомник лекарственных трав.
Она умолкла, чтобы отпить глоток кофе, и продолжила:
— Знаешь, я очень надеюсь, что с нами больше никого не будет и мы сможем поговорить о травах серьезно. Он, очевидно, хорошо разбирается в них, а многие, как ты понимаешь, настолько глупы, что не верят в лечебную силу трав, способную оказать больному помощь, хотя это и доказано опытом столетий.
Мена подумала, как было бы хорошо, если они с герцогом обнаружат, что у них есть общие интересы.
Тем более что знания мамы во всем, что не касалось садоводства, были весьма поверхностными.
Известие о том, что встреча с герцогом должна состояться без четверти одиннадцать, оказалось для Мены хорошей новостью.
Иначе Линдону пришлось бы ждать девушку, а она по опыту знала, что лошади начинают нервничать, когда они вынуждены долго стоять на месте.
Готовясь к прогулке верхом, она надела одно из своих закрытых платьев.
Да, это была довольно старое платье.
Но она совсем не собиралась щеголять нарядами перед человеком, который не носил галстука, а вчера и вовсе был в одной рубашке.
Конечно, она не забыла, что он был очень красив.
И, наверное, находилось немало женщин, которые говорили ему об этом.
Она помогла матери надеть один из ее самых лучших нарядов, купленных еще при жизни отца.
Он был под цвет ее глаз, а дополняла его шляпа, украшенная миниатюрными мускусными розами.
— Вы как будто сошли с картины, — сказала Мена, когда закончила одевать ее.
— Истинная правда, мисс, — подтвердила служанка, которая помогала им. — Вчера мы внизу говорили, что госпожа — самая красивая дама из тех, кто когда-либо гостил в замке!
Госпожа Мэнсфорд очень удивилась, а Мена сказала:
— Теперь вы знаете, что люди думают о вас! Я всегда говорила, что вы напоминаете цветок!
— Пожалуйста, не надо — запротестовала мать, — вы смущаете меня!
Говоря это, она перевела взгляд на дочь и спросила:
— Почему ты надела это старое платье? У тебя, несомненно, должно быть что-нибудь получше.
Мена неодобрительно взглянула на мать, и та быстро поправилась:
— Но, конечно, если у тебя есть какая-то работа, то нет никакого смысла наряжаться, не так ли?
Потом она вышла из комнаты и начала осторожно спускаться по лестнице.
Мена была уверена, что герцог уже ожидает ее мать в холле.
