Поднялся и вышел и сел близ ворот,Там, где собрались все знатные люди.
Обычно близ городских ворот располагались кофейни, лавки менял и конторы нотариусов и писцов. Так было и около уже упоминавшихся нами Дамасских ворот в Иерусалиме и в раскопанном въезде в Телль-эль-Фара близ Наблуса, ханаанский город, построенный в конце среднего бронзового века (XIX век до н. э.).
Чтобы придать воротам большую прочность и защитить город от злых сил, перед началом их возведения приносили жертвы богам-охранителям. Нередко ворота возводили на могилах умерших в младенчестве детей правителя. Сведения об этом сохранились в Ветхом Завете. В рассказе о постройке Иерихона Ахиилом Вефилянином говорится, что «на первенце своем Авираме он положил основание его и на младшем своем сыне Сегубе поставил ворота его, по слову Господа, которое Он изрек через Иисуса Навина» (3 Цар., 16: 34).
На площадке перед воротами Телль-эль-Фары арахеологи обнаружили скелеты двух новорожденных младенцев, захороненных в кувшины с небольшими сосудами внутри, относящимися к середине бронзового века. Поскольку вокруг них не было других погребений, можно предположить, что данное захоронение связано с жертвоприношением (рис. 11).
Аналогично входу в дом и двери городские ворота представляли собой локус, связанный с представлением о переходе. В сознании древнего человека подобные места, периоды времени и фазы человеческой жизни имели особое значение и рассматривались как зоны наиболее подходящие для контакта со сверхъестественными силами. Для придания воротам защитных функций около них совершались регулярные охранительные действия. В частности, у древних семитов зафиксирован обряд обмазывания ворот кровью пасхального агнца, а современные арабы закапывают в воротах нового дома жертвенное животное. Аналогичный обычай бытовал и среди славян: при строительстве дома в воротах закапывали черного петуха.
В данном случае встречаются обряды, связанные с дверными проходами, распространенные среди примитивных семитов, то есть обряд обмазывания кровью пасхального агнца в Древнем Израиле и приношение животного, распространенное среди современных арабских крестьян, перед дверью нового дома.
На распространенность этого обычая среди ханаанитов указывают захоронения младенцев и антропоморфные фигурки из бронзы и серебра, обнаруженные при раскопках в Гезере. Разновидностью того же ритуала является закапывание под входом лампы или перевернутой чаши, отмеченное в железном веке и среди израильтян (рис. 14).
Рис. 14. Основание фигурки из Гезера (по Макалистеру)
Что нам известно о внутреннем устройстве дворцов ханаанских правителей, где нашли амарнские таблички? Поскольку в большинстве случаев пределы их власти, а соответственно и статус ограничивался родом и ближайшей округой, то есть расстоянием, не превышавшим один дневной переход (примерно 15–20 миль), они не отличались большим великолепием.
В Иерихоне, Бетеле, Телль-бейт-Мирсиме, Телль-эль-Аджжуле, Бет-Шане и Гезере, как и в других местах Палестины, в средний и поздний бронзовые века дома правителей превышали обычные жилища числом помещений. Обычно вокруг двора строили несколько двухэтажных домов, в каждом из которых могла располагаться резиденция правителя. Подобный комплекс раскопан в Мегиддо на VIII уровне (XV век). Он занимает площадь примерно в полтора гектара и окружен стеной с укрепленными воротами. На то, что это дворец правителя, указывают богатые находки изделий из слоновой кости, золота и лазурита, обнаруженные археологами под полом одной из комнат.
Рис. 15. Гравированная пластинка из слоновой кости из Мегиддо (1350–1150), где представлены две сцены, на которых изображен король, возвращающийся из похода, и король на своем троне, принимающий дань (по Лауду)
На известной плакетке из слоновой кости изображен сидящий на троне правитель, принимающий военнопленных под аккомпанемент музыки и пляски танцоров. Скорее всего, сцена воспроизводит реальный эпизод из жизни правителей Ханаана (рис. 15).
