Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
— Нет, милорд, что вы?! — возмущенно вскинулся юный Аскавирал.
— Вот и отлично, тогда продолжим, — подытожил Трой…
* * *
Комех сладко зевнул и с силой потер лицо. Все-таки зря он вечером поддался соблазну распить с приятелями кувшин молодого вина. Ведь знал же, что в караул идти… Впрочем, еще недавно это бы не было особой проблемой. Перетер бы с ребятами, один из которых околачивался у ворот, второй на противоположной стороне стены, да и подремал бы в свое удовольствие в дальней башне. Потому что вся эта суета с караулами представлялась ему совершенно бессмысленным делом. Ну, кто бы посмел напасть на замок самого барона Каэверли, под которым, как всем было известно, ходили самые крупные банды этих мест? То есть как всем… кому надо было известно, конечно. А кому не надо — как раз нет. Но кого не надо в округе и появиться не могло. Потому как все дороги, ведущие к замку, были весьма плотно перекрыты местными бандитами. Но то было раньше… А почти декаду назад все изменилось. Кривозуб, бывший наемник из Каглума, поставленный господином бароном капитаном над его дружиной, будто с цепи сорвался. Комеху не было известно, что там такое произошло, но теперь Кривозуб, ранее всю ночь спокойно дрыхнувший в отведенных ему бароном покоях (евон как, оказывается, у дворян комнаты называются), теперь не менее трех, а то и четырех раз за ночь тихонько выбирался от себя и подкрадывался к караульным, проверяя, как те несут свою службу. И горе тому, кого он заставал спящим. Шестерых лишили жалованья за месяц, двое, попавшиеся на подобном, по два раза были выпороты, а Телепня, умудрившегося попасться трижды, Кривозуб вообще убил. Да еще сделал это его собственной алебардой и прямо на посту. А потом поднял ни свет ни заря всю дружину и, выведя их на стену, указал на труп Телепня, пришпиленный алебардой к полуразвалившемуся зубцу, и предупредил, что отныне так будет с каждым, кого он застигнет за сном на посту. А пороть… пороть он будет остальных из состава караула, которые не обнаружили, что один из них уснул и не исполняет обязанности караульного должным образом. Вот поэтому Комех и страдал нынче, изо всех сил борясь со сном и не рискуя, как раньше, забраться через выломанную дверь в дальнюю башню и растянуться в углу на куче тряпья, натасканного туда караульными аккурат для этих целей…
Молодой дружинник снова протяжно зевнул и с силой хлопнул ладонью по левой щеке, дабы развеять накатывающуюся сонливость. Нет, зря он все-таки пил это вино, ой зря…
В дружину барона Каэверли Комех попал всего пару месяцев назад. И очень был этому рад. Потому что служить барону оказалось куда приятнее и спокойнее, чем промышлять на большой дороге. Правда, сначала, когда доверенный человек барона по имени Кругзан предложил ему перейти в дружинники, Комех засомневался. Ведь до того, как начались все эти беды, он никогда не держал в руках оружия. А те навыки, которые он успел приобрести в банде, для уровня пусть даже и молодого, но настоящего дружинника никак не дотягивали. Это было объяснимо, потому что происхождением он был из мещан города Ггурбаха. Ну как мещан… Его отец был кожевником, а кожевенное производство, как известно, отличается изрядной вонью. Поэтому кожевенные мастерские никогда не размещаются внутри городской черты. Вот и их слобода отстояла от городских стен на расстоянии одного перестрела. Причем с подветренной стороны. Но и то, стражники на ближайшей стене частенько жаловались на вонь… И хотя формально жители слободы, вследствие того, что городской совет никак не мог себе позволить упустить из своих рук такие источники дохода, как кожевенные мастерские, считались полноправными жителями города, на самом деле отношение тех, кто жил в пределах городских стен, к обитателям кожевенной стороны всегда было несколько пренебрежительным. Их так и звали — «вонючки»… Естественно, что подобное никому из кожевников не нравилось. И потому кулачные схватки между молодежью кожевенной слободы и обитателями других ремесленных кварталов либо подвыпившими молодчиками из числа купеческих подручных случались довольно часто. И Комех не только принимал в них активное участие с того момента, когда более-менее вошел в силу, но и был настоящей звездой подобных потасовок! Боги наградили его изрядной статью, впрочем, взамен отсыпав весьма скромно ума. Так, во всяком случае, кричал отец, когда устраивал ему выволочку за очередную испорченную шкуру. Или загубленный дубильный раствор. Либо сломанную мешалку. Так что совсем немудрено, что молодой кожевник предпочитал хорошую драку семейному ремеслу. Но именно драку, а не схватку с оружием. Здесь, на западе, города уже очень давно не проводили учений своего ополчения, и вполне себе еще живые на том же юге традиции выставлять по ополченческой роте от каждого цеха в городах запада ныне являлись всего лишь городскими легендами…
Бывший кожевник снова смачно зевнул и, покрутив головой так, что захрустела шея, двинулся по стене, положив свою алебарду древком на шею и закинув руки на ее торчащие по бокам концы. Конечно, при таком положении в случае внезапного нападения он точно не успеет воспользоваться своим оружием, но кому тут нападать-то?
В наспех собранное ополчение молодого кожевника не взяли. Старшина кожевников сказал, что это потому, мол, что Комех в драке становился совсем дурной. Эвон, уже троих с горшечной улицы так покалечил, что до сих пор отлеживаются. А одному из кузнечных подмастерьев и вообще руку напрочь сломал. Но Комех был уверен, что дело совсем не в этом, а в том, что старшина просто его невзлюбил. Потому что младшая дочка оного старшины уже давно заглядывалась на молодого кожевника. Телея была пышной, как сдобный калач, и весьма своенравной. Так что уже в достаточно юном возрасте научилась закатывать отцу такие истерики, что никто из семьи старшины старался с нею не связываться. Но ленту в подарок от молодого кожевника она приняла. Хотя и фыркнула… Поэтому напрямую запретить дочери «женихаться» с Комехом старшина не решился. Комех же сему факту только порадовался. Семейка у старшины кожевенного цеха была богатая — две мастерские держали. Причем ни он сам, ни трое его сыновей лично у дубильных чанов уже не стояли. Да и городские поставки кож также шли через его руки. Уж, чай, найдет для зятя какое местечко, где также не придется шибко пачкаться… Однако всем было известно, что сам старшина выбор дочки явно не одобрял. Вот и отшил нелюбимого кандидата в зятья, не дав ему возможности прославиться и неплохо подзаработать. На чем? Да на тех же трофеях. А как же иначе-то? Зачем еще люди в воины идут, как не за этим?.. А добыча, по мнению знающих людей, к которым Комех прислушивался с блестящими от предвкушения глазами, ожидалась весьма знатной. Нет, не с орков. Ну чего с этих дикарей взять-то? Оне ж — босота и голь перекатная. С них из чего подороже ежели только какое оружье взять можно. Но оно совсем не под человеческую руку. Так что в лучшем случае его придется перековывать, а в худшем… в худшем и вообще отберут. Потому как ополчение — это не воины. И своего оружия иметь не могут. Только то, что получили из городских арсеналов. И после того как все закончится, требуется все оружие обратно в арсеналы сдать… Но ведь орки же цельную столицу того… сожрали! А в столице же самые богатства и есть. Это ж всем известно! И нонича они лежат совсем брошенные и никому не нужные. Так что приходи и бери, чего хошь. Так что тем, кто уйдет с ополчением, можно просто озолотиться. Ну, так говорили все эти знающие люди, которые, впрочем, отчего-то совсем не спешили записываться в ополчение. Но Комех на такие мелочи внимания не обращал… И тут такой облом! Вот точно старшина специально это сделал. Потому как — ну кого еще в ополчение брать, как не его? Да во всей кожевенной слободе никого лютее на драку, чем Комех, отродясь не было! А насчет того, что он дурел в драке, — так какой это недостаток-то? Чего врагов-то жалеть? Бей-убивай — и вся недолга…
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
