— А если они пришлют следующий корабль? — тихо спросил Андрюха.
— Мониторинг нашего сектора Вселенной я веду и буду вести, пока жив, — ответил Тесла. — И если увижу их, то собрать установку успею за пару земных часов. Там всего три части. Плазменный генератор я храню в XIII веке, в надежном месте. Индуктор в 1907-м, в моей родной Гарвардской лаборатории. А транслятор лежит рядом с вами, в семидесятых годах вашего XXI века.
Андрюха хотел было спросить Теслу: «Так выходит, вы не умерли в 1943-м?», но вовремя осекся. Выходит, что не умер. На зомби Никола похож не был, как не был он похож и на инопланетянина. Никола был человеком.
Подумав, он задал гению другой вопрос, успев к середине фразы сообразить, что этот, пожалуй, не намного умнее предыдущего.
— А зачем вы убежали из своей жизни в 1943-м? Чтобы стать путешественником во времени?
— О хронопутешествиях я мечтал давно, с тех пор как нащупал возможность создавать двери. Но работы в моей жизни было так много, и она была такая интересная… Иногда делал себе выходной день в прошлом или будущем, но всегда возвращался.
— Но почему же в сорок третьем все-таки ушли?
— В сорок третьем ситуация была очень серьезная, нельзя было медлить ни минуты. Меня информировали, что Гитлеру до создания бомбы осталось около месяца. Пришлось срочно телепортироваться прямиком в германский ядерный центр.
— Вы его… взорвали?
— Нет, что вы. Исправил одну переменную в одной очень длинной формуле. Я не Джеймс Бонд, друг мой. Я скромный любитель физики.
Однако объявляться у себя в Америке после двухнедельного отсутствия было уже бессмысленно, меня там сразу же хватились. Пришлось инсценировать собственную смерть — многие не поверили, но выхода у меня не было. Я окончательно поселился в своей любимой эпохе Возрождения, затем пожил какое-то время в викторианской Англии, потом подсказал Стиву кое-что в устройстве айфона, успел обсудить Периодическую систему с Дмитрием Иванычем… С Питером Хиггсом дружим — слыхали про бозоны Хиггса? Хотим с ним на пару двигатель бозоновый собрать, это будет революция. Вот еще в 2032-й к этой парочке гениальной — Сю-Яо-Ань с Антопом — обещал на неделе снова заскочить. Я с ними, конечно, спорю по некоторым моментам. Но то, что ребята придумали, — потрясающе!
А сразу после вас, друг мой, отправлюсь денька на три к сэру Исааку Ньютону, он меня давно зовет. Выполняю миссию, возложенную на меня Главным Физиком: осуществляю связь времен в духе прогресса. Ну, и попутно слежу, чтобы никто не натворил чего-то совсем уж непоправимого.
Профессор Тесла вдруг хлопнул себя по лбу.
— Ах да, хорошо, что вспомнил. О Главном: он-то меня к вам и прислал! Он очень интересуется вашими успехами в английском. Мы вас ждали сегодня, но вы отменили визит, и он послал к вам меня.
— А что там в будущем? — спросил Андрюха. — Английский будет?
— Еще как будет! — воскликнул Тесла. — Во всех краях, куда меня заносило (а это до конца XXI века) именно английский — язык номер один. Хотите вы или не хотите — но это так. Вторым по распространению идет язык великого Конфуция. Кстати, вот с кем я хотел бы пообщаться! Жаль только старик английским не владеет, а я старокитайским…
Итак, начинаем урок. Я знаю, какую таблицу в ы пытаетесь собрать в голове. Сегодня она должна быть закончена.
Андрюха был счастлив. Урок английского от Николы Теслы в своей собственной спальне… Кто в их шестом «Б» мог о таком мечтать?
И все-таки… Он знал, что если не задаст этот вопрос, он будет его мучить и мешать ему жить.
— Господин Тесла, так почему же все-таки провалился Филадельфийский эксперимент?
— Для меня это нелегкий вопрос, — Тесла задумался. — Чувствую себя виноватым. Я не собирался обнародовать технологию, записи вел чисто рабочие и часть формул держал в голове. Меня очень расстроила судьба тех несчастных матросов, но я все равно рад, что эксперимент благополучно провалили.
— Но почему же? Научились бы телепортироваться — не нужны самолеты и автомобили…
— Телепортация и путешествия во времени по сути одно и то же, тот же физический эффект. Разобрались бы в первом — взялись бы и за второе. Вы знаете, друг мой, какое оружие самое сильное? Нет, не атомное, не нейтронное, и даже не антивещественная бомба, которой я сбил корабль из Нубиру. Самое страшное оружие — машина времени. Не дай Главный Физик, если бы оно попало в руки некоторых правительств… Who controls past, controls everything.
Последние слова Теслы Андрюха понял прекрасно: кто контролирует прошлое, контролирует все.
— Итак, раз уж мы заговорили о временах! — Тесла явно был рад уйти от темы злосчастного эксперимента. — Как вы думаете, какое же из трех времен в человеческой речи является самым важным, самым главным и влиятельным? В каком времени мы разговариваем чаще всего?
Андрюха хотел было ответить, что в настоящем, но начал представлять, как делится с Растриндяйкиным подробностями вчерашней стычки с ребятами из Заречного, как Степанцова на перемене сплетничает с подругой, как мать жалуется ему на происки начальства на своем камвольном комбинате, а Сергей Иванович рассказывает классу о Наполеоне…
— Прошедшее! Оказывается, вся сила в прошедшем!
— Именно так, мой уважаемый коллега. И весь фокус состоит в том, чтобы держать в голове, в каком точно из трех наших домов мы находимся (простые, сильные и ТО BE), и научиться спускаться в прошедшее аккуратно из каждого, ничего не перепутав.
Тесла попросил у Андрюхи лист бумаги и ручку.
— Итак, вот они — простые глаголы, вот сильные, а вот ТО BE, — сказал он, рисуя схему. — Вот выходы на будущее, «на верхний этаж» из каждого домика. Так?
— Так! — кивнул Андрюха. Схемку эту он мог нарисовать с закрытыми глазами, фордовские тренировки до автоматизма сделали свое дело.
— Теперь узнаем, как спускаться «в подвал», и у вас в руках вся схема!
Давайте проявим небольшую оригинальность: начнем изучение прошедшего не слева, а справа, не с простых, а с ТО BE.
И Тесла написал в правом нижнем квадратике два слова: WAS и WERE.
— Здесь все совсем просто. WAS — это «был», WERE — «были». Если в настоящем мы имеем “I am…” (я есть…), или, например, “he is…” (он есть), то в прошедшем становится «я был» или «он был». Для множественного же числа, «мы», «вы» или «они», получаем were («были»):
I am a student → I was а student.
We are friends → We were friends.
Теперь переходим к сильным. Их всего три.
— А почему же три? — спросил Андрей. — Их же вроде шесть? Can, may, must, will, should, would. Могу, можно, должен, буду, сто́ит и бы.
— А все очень просто, — живо отозвался Тесла. — Два последних в переводе в прошедшее не нуждаются. Дабы не усложнять вам жизнь, скажу одно: они как бы уже находятся в прошедшем, просто поверьте мне на слово.
