Солдаты 21-й пехотной дивизии, сохраняя высокий моральный настрой, продолжают свое наступление. Но вновь 15 офицеров и 447 унтер-офицеров и солдат выбывают из строя убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Одни батальоны расформировываются, остатки других пополняются новым личным составом. Будто сквозь стиснутые зубы рассказывает летописец 21-й пехотной дивизии о «скорее двояком впечатлении» этой операции: «Размеры потерь, а также измотанность подразделений, которые днем и ночью, в снег и ледяной холод противостояли врагу, затрудняли закрепление тактического успеха, а точнее, немедленное преследование противника». Это означает, что немцы хотя и смогли заставить противника отступать, для дальнейшего продвижения сил больше не имели.
После небольшой паузы наступление на север продолжается. Бои в лесу сменяются ночными сражениями, захватом населенных пунктов с уличными перестрелками и отражением контратак. Бои ведутся то в отрыве от основных сил, то в условиях круговой обороны. Орудия и автомобили опрокидываются на обледенелых, разъезженных дорогах, имеются потери в результате подрыва на минах. Постоянно ощущается нехватка боеприпасов и продовольствия. В каждой из автомобильных колонн выходят из строя от шести до десяти машин. Лошади настолько измождены, что не в состоянии тащить даже пустые повозки.
В конце концов передовые силы выходят к окраинам Волховстроя на расстояние прямой видимости. Дивизия с боями прошла 100 километров. Верные своему долгу солдаты вынуждены на себе испытывать все тяготы 100-километрового ледяного пути как следствие легкомысленных решений, принятых за чашкой чая в штаб-квартире фюрера. И вот приходит последнее и горькое разочарование: на заключительные 5000 метров, отделяющие от взятия Волховстроя, сил уже больше не остается. Но совсем без триумфа эта ужасная авантюра не может завершиться. Под прикрытием боевых разведывательных групп саперы скрытно преодолевают советскую линию обороны. Углубившись в тыл на десять километров, они взрывают полотно мурманской железной дороги, основной артерии снабжения красноармейцев под Ленинградом. Хотя это лишь символический акт, но в мире он вызывает резонанс.
Солдаты 21-й дивизии измотаны до состояния полной апатии. Роты «перемолоты» и частично восполнены за счет выздоравливающих. Оружия и автомобилей не хватает, артиллерийские стволы выработали свой ресурс. Температура опускается до минус 40 градусов. Заканчивается середина декабря. До сих пор еще никто из авторов этой операции, сидящих в глубоком тылу в тепле и безопасности, не позаботился об обеспечении 21-й пехотной дивизии зимним обмундированием. Поэтому дивизия сама посылает весь наличный штат снабженцев на родину, в Эльблонг, для доставки зимних вещей, которые поступают солдатам в виде пожертвований от местных жителей. Хотя они и не могут конкурировать с обмундированием «славянских недочеловеков», тем не менее их помощь очевидна. После трех недель пути протяженностью около 2300 километров колонна возвращается назад. Конечно, это большое достижение, но отнюдь не знак несокрушимой мощи немцев.
За несколько недель до этого русские уже перебросили воздушным путем и по льду Ладожского озера солдат из полков, разбитых под Ленинградом, и рабочих закрывшихся заводов, которых доставили на участок фронта перед 11-й и 21-й пехотными дивизиями. Теперь, после того как немцы безуспешно завершают свою авантюру под Тихвином отступлением с большими потерями по льду и снегу, генерал армии Мерецков может выдвинуть освободившиеся силы к Волхову. Таким образом, 191-я стрелковая дивизия русских появляется напротив фланга 21-й дивизии. И тут, в самое нужное время, следует приказ на отступление.
Дивизия должна совершить отход в четыре этапа. Кодовые наименования операций: «Ледяная дорога 1… — ледяная дорога 4». Также, как до этого прорыв через Волхов к Волховстрою был военным успехом, так и данный отход является не менее важным мероприятием. Отступление — это самая мягкая оценка происходившего. Противник делает все для того, чтобы нанести немцам поражение. Немецкие батареи расходуют немыслимое количество боеприпасов, и под постоянной угрозой прорыва противника на флангах, благодаря сохранению чувства товарищества и дисциплины солдатам 21-й дивизии удается осуществить планомерный отход.
Русские пытаются отрезать части дивизии от моста через Волхов. Их атаки удается отразить. Под огнем преследователя и в сильнейший мороз последние группы отходят по льду реки на западный берег. У населенного пункта Кириши удается создать плацдарм, который позднее обретет крайне печальную славу. Ни одной единицы тяжелой техники, ни одного орудия не достается противнику. Ни одна из деревень не поджигается. Последние дома должны быть взорваны, чтобы не дать красноармейцам возможности какого-либо размещения. Но когда дивизия получает на это приказ, то его не доводят до подчиненных подразделений. Авантюра у Волховстроя завершена. Но авантюра с Тихвином стала сигналом к повороту, который начинает осуществляться в ходе боев за Ленинград.
Вспомним: Тихвин должен был стать первым захваченным крупным населенным пунктом на пути к Свири — той реки, что соединяет Онежское и Ладожское озера. Там стоят финские войска. Если немцам удастся на Свири соединиться с ними, то большая ловушка захлопнется. Ленинград будет полностью блокирован, бесполезной станет также и ледяная дорога через Ладожское озеро. За чаепитием у Гитлера генералы по этому поводу быстро пришли к единому мнению. Чего не скажешь об их оценке возможностей сил своих и противника, состояния путей снабжения и времени проведения операции. Риттер фон Лееб предпочел бы вначале расширить восточную оконечность 15-километрового клина, который немцы вывели до берега Ладожского озера. Позднее этот узкий клин, названный «Бутылочным горлом», станет играть роль постоянного кризисного очага. Однако удар по Тихвину — вопрос решенный, и немцы начинают наступление.
Едва ли можно поверить тому, что немецкие войска, наступавшие на Тихвин, имели в своем распоряжении только карты масштаба 1:300 000. Если 1 сантиметр карты соответствует трем километрам местности, то как можно там ориентироваться командному составу? Единственная пригодная дорога проходит большей частью вдоль непролазных болот.
Вестфальская 126-я пехотная дивизия, которая переправляется у Кузино через 250-метровый мост, уже на подходе к нему начинает понимать, что ее ожидает в скором времени. Автомобили с приготовленными частями сборного моста застревают на дорогах, которые из-за дождя и снега становятся непроходимыми. Когда мост все-таки удается собрать и расчистить подходы к нему, бомбы, сброшенные со штурмовиков с красными звездами, повреждают его так, что он вновь закрывается для движения. Когда же движение возобновляется, то оказывается, что дороги, ведущие на восток, искусно заминированы, а местность там настолько сильно заболочена, что даже танки не всегда в состоянии ее преодолеть. Штеттинская 12-я танковая дивизия, помогающая 21-й пехотной дивизии преодолеть реку Оскуя, хотя и моторизована, тем не менее передвигается со скоростью пешехода: пять километров в час.
Боевая группа бранденбургской 8-й танковой дивизии оказывается не более быстроходной. Она может передвигаться лишь по единственной одноколейной железнодорожной насыпи. Если автомобиль останавливается, то его приходится сбрасывать под откос. В скором времени сотни из них скользят вниз по насыпи, многие бесследно исчезают в болоте. В дневнике дивизии есть запись о том, что при попытке обойти воронку, образовавшуюся при разрыве авиабомбы посреди лежневой дороги, семь танков завязли в болоте. Других путей обхода не имеется. Продвижение прервано на целый день. Ничего удивительного в том, что солдаты каждый раз ликуют, когда им удается заполучить проходимую всюду обычную телегу. У населенного пункта Гряды целый участок лежневой насыпи вдруг просел под проходившей колонной. Солдаты оказываются по колено, а автомобили по самый кузов в грязи. Позднее, когда мороз достиг минус 35 градусов, мотоциклетный батальон 8-й танковой дивизии лишился сразу 30 мотоциклов с колясками и всех полевых кухонь. По существу это составило каждое четвертое транспортное средство.
