Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Другой видный «украинский» чекист — Израиль Моисеевич Леплевский. Он выдвинулся, раскрыв дела «Украинского национального центра», «Военно-офицерской организации» (дело «Весна») и других. Балицкий докладывал, что это произошло «благодаря исключительной энергии, четкости и оперативному руководству, и непосредственному участию в практической работе со стороны тов. Леплевского». Последний переехал в Москву вслед за своим начальником, однако после возвращения Балицкого на Украину у них произошел конфликт. С 1934 г. Леплевский, бывший до этого замом наркома Украины, покидает республику, но обещает вернуться «победителем». Причина конфликта не ясна — может быть, Балицкий освобождал место для Кацнельсона, а, может быть, Леплевский был недоволен своим статусом и «хотел большего». Так или иначе, в 1936 г. Леплевский занимал пост наркома внутренних дел в Белоруссии.
Генрих Самойлович Люшков, ближайший помощник Леплевского, однако, остался в Москве. В конце августа 1936 г. Ягода назначил его начальником УНКВД Азово-Черноморского края (Ростовской обл.). Смысл этого назначения вызывает споры. Скорее всего, перестановка была вызвана необходимостью подготовить компромат на первого секретаря крайкома Шеболдаева.
Крупной фигурой и регионального, и союзного уровня был Станислав Францевич Реденс. По свидетельству мемуаристов, когда в конце 1910-х годов Реденс приехал в Москву с направлением в ВЧК, ему негде было остановиться. Поэтому он устроился на ночлег в одном из кабинетов на Лубянке прямо на столе. Ночью в кабинет заглянул Феликс Эдмундович, увидел его, разбудил и долго расспрашивал, кто он и откуда. Видимо, Реденс ему понравился, и Дзержинский предложил Станиславу стать его секретарем. В поездке на Восточный фронт Реденс познакомился с Надеждой Сергеевной Аллилуевой, а через нее потом и с ее сестрой Анной, которая позже станет его женой. В 1920 году С.Ф. Реденса назначают председателем Одесской губчека. С 1924 он уходит из органов НКВД работает секретарем у Феликса Эдмундовича вплоть до 20 июля 1926 года (смерти Дзержинского). С 1928 по 1931 Реденс — полпред ГПУ в Закавказье, где он вступил в конфликт с Берия. Как можно предположить, корни конфликта уходили в события 1924 года, в запутанную историю подавления восстания меньшевиков. Все, кто знал об этих событиях, признавали, что у Берия были какие-то контакты с руководителями восстания. Зачем он их поддерживал? Чтобы удержать меньшевиков от восстания и избежать кровопролития, или чтобы спровоцировать выступление, а затем «блестяще подавить», сказать трудно..
«Сильному, хитрому и прожженному интригану Берия, рвущемуся к большой власти, Реденс, человек Дзержинской закалки, был совершенно не нужен в качестве начальника, он был ему опасен». Причем опасен вдвойне: как справедливо полагает сын Реденса, породнившись с семьей Сталина, он имел к нему прямой доступ. Берия смог скомпрометировать Реденса, и в начале 1931 года его назначают председателем ГПУ Украины. Шла коллективизация, и Сталин был не доволен его работой: «Самое главное сейчас Украина, — писал вождь Кагановичу 11 августа 1932 г. — Дела на Украине из рук вон плохи… Плохо по партийной линии… Плохо по линии советской… Плохо по линии ГПУ. Реденсу не по плечу руководить борьбой с контрреволюцией в такой большой и своеобразной республике, как Украина». Из текста письма видно, что Реденс не справлялся с «угрозой контрреволюцией» в условиях «кризиса хлебозаготовок» (на самом деле, голода 1932–1933 года). В 1933 Балицкий (видимо, к радости Ягоды) снова стал полпредом ОГПУ на Украине, а Реденса перевели на должность полпреда ГПУ в Московскую область.
Руководителем союзного уровня был также Роман Александрович Пилляр. Он относился к группе старых руководителей ВЧК: Уншлихта, Ольского, был заместителем Артузова в КРО, и др. Кроме того, при его характеристике надо помнить важное обстоятельство: Пилляр — двоюродный племянник Дзержинского. Почти всюду Пилляра сопровождал Лев Борисович Залин.
На Дальнем Востоке с 1929 г. органами командовал один из старейших руководителей НКВД (и революционер с подпольным стажем не меньше, чем у Ягоды) — Терентий Дмитриевич Дерибас. В органах ВЧК он был с декабря 1920 г., с 1923 занимал пост начальника СО ГПУ. Именно Дерибас был начальником Тучкова — организатора борьбы против православной Церкви в 1920-е. Для некоторых читателей этой книги одно из его дел может представлять особенный интерес. 10 сентября 1926 года состоялось заседание комиссии при ЦК ВКП(б) (Е.М. Ярославский, П.Г. Смидович и др.) по реализации декрета об отделении церкви от государства, которая… решила: «принимая во внимание, что Саровский и Дивеевский монастыри являются тем пунктом стечения, куда собираются отовсюду черносотенные элементы, поручить ОГПУ монастыри как таковые ликвидировать, удалить из них весь политический вредный элемент, превратив монастыри в трудовые артели, поставив во главе последних лояльных лиц». 25 сентября 1926 года Дерибас и начальник 6 отдела ОГПУ Тучков телеграфировали в Пензу начгуботдела ОГПУ: «Вопрос о ликвидации Саровского монастыря принципиально решен в положительном смысле в соответствующих советско-партийных учреждениях. Однако, прежде чем приступить к осуществлению этого решения, ОГПУ должно располагать известными материалами. Так, прежде всего, необходимо иметь сведения о количестве монахов этого монастыря, степени влияния его на окружающее крестьянское население, каков будет взгляд и настроения населения на закрытие монастыря. Кроме того, весьма желательно предварительно обсудить, помимо общей задачи, также отдельные частности порядка и формы ликвидации с наименьшим ущербом для советской власти и сведением к минимуму возможных в таких случаях эксцессов. Поэтому ОГПУ просит Вас заблаговременно подготовить свои соображения по затронутым вопросам выше…»
На основании всех этих данных ОГПУ была разработана «спецоперация». Для ликвидации монастыря надо было выбрать время, чтобы в нем не было большого наплыва паломников, а монахи не смогли бы призвать на помощь крестьян соседних сел. Все удалось… В конце марта 1927 года две группы под видом паломников прибыли в монастырь и приступили к закрытию монастыря и захвату мощей Преподобного Серафима Саровского для передачи в музей. В донесении уполномоченного ОГПУ по Краснослободскому уезду, в котором говорилось: «1927 года 3 дня были изъяты останки Серафима, во время этого монахи и жители Сарова очень негодовали и возмущались, говоря, чтобы эти коммунисты провалились, и т. п. Жаль только, что выбрали такое время, что не проехать, не пройти, да так неожиданно, а то бы известить крестьян окрестных сел, вот они бы и не дали увозить»…
Чекисты давали Дерибасу самые разные оценки: Шнейдер считал его «холуем Ягоды» (вспомним дело т. н. «Беспринципного блока»), а Гудзь говорил: «Дерибас — выдающийся оперативный сотрудник», и когда Ягода «столкнулся с фактом крайне отрицательного отношения к себе со стороны таких руководящих работников ОГПУ, как начальник Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ и заместитель председателя Трилиссер, и заместитель начальника Секретно-оперативного управления (СОУ) Дерибас, то он путем прямого доноса на них Сталину (как разлагающих чекистский аппарат) сумел добиться их вывода из центрального аппарата ОГПУ». Может быть, Гудзь не совсем точен, когда говорит о доносе Сталину.
Надо иметь в виду, что ответственность на Дерибасе была огромная. Дальневосточный край — это девять областей (Хабаровская, Приморская, Амурская, Нижнеамурская, Уссурийская, Камчатская, Сахалинская, Зейская и Еврейская). Именно там в первой половине 1930-ых находились главные вооруженные силы СССР — Особая Дальневосточная армия. На Дальнем Востоке находился и реальный вооруженный противник — Япония. С 1930 г. заместителем Дерибаса служил комиссар ГБ 3-го ранга Семен Израилевич Западной (Кессельман).
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
