И, безусловно, главным носителем понимания Самодержавия был сам Император, убежденный, что религиозно-нравственная основа Царской Власти не может быть реформирована, как и не может устареть, как не устаревает вера, честь и честность. Вопреки огромному количеству выдуманных о нем анекдотов, выставлявших Александра Третьего за малообразованного алкоголика, он ни разу не был пьян, а больше всего любил квас. До 1881 г. Александр Александрович 15 лет состоял членом Государственного Совета, и, будучи Императором, не утверждал ни одного важного решения без Г. Совета и обсуждения со специалистами. Кроме постижения механизма государственного управления, он много занимался историей и был деятельным участником Русского Исторического общества…
20 октября в Ливадии в 14 часов 15 минут Всероссийский Император Александр III скончался. К этому времени Наследник Николай Александрович был всесторонне подготовлен к Царскому служению, но смерть отца была неожиданным и сильным ударом. Его растерянность в первые дни занятия Престола приводят единственным «доказательством» нетроноспособности Государя, потому что других доводов нет. Только потеря отца и понимание исключительной тяжести работы Монарха вызвали эту начальную растерянность, и новый Государь справился с ней и успешно приступил к исполнению своего высочайшего долга. На первом докладе новому Императору министр Иностранных Дел Н. К. Гире был «очарован его величеством: очень умный, любезный, сметливый. Государь попросил министра не возбуждать вопроса об отставке, так как не может без него обойтись. «Я ничего не знаю. Покойный государь не предвидел своего конца и не посвящал меня ни во что»» [54]. Продолжение записи Ламздорфа поясняет, что нарочитые «ничего» и «ни во что» относятся к МИДу: о секретном соглашении с Францией в России знали только 3 служащих министерства и Александр III. Николай II сразу же взял себе на изучение документы по соглашению.
Одним из основных преимуществ Самодержавного типа монархической власти является его система Престолонаследия, которая, в отличие от президентских выборов, не ищет подходящего правителя, не выбирает (значит, и не может ошибиться в выборе), а создает всеми имеющимися средствами и силами лучшего правителя. Популярны упреки в опасности такой передачи Наследнику, независимо от его талантов и способностей, но в подобных утверждениях не учитывается, что подготовка Наследника превышает уровень готовности любого кандидата в президенты, не обладающего опытом государственного управления; кроме того, Престолонаследие не передает власть кому бы то ни было по старшинству в Династии, главным назначением династической системы при Самодержавной Монархии является передача власти лучшему, наиболее приближенному к идеалу правителю. В случае же рождения неспособного править (шансы на что чрезмерно малы), такой и не будет править, т. к. не будут соблюдены все монархические принципы и правила.
Соблюдение этих принципов Николаем II началось с началом воспитания, а регулярные занятия последовали с 8 лет. К совершеннолетию общеобразовательный курс (отличавшийся большей широтой курсов истории, живых иностранных языков и перечня естественных наук) генерал-лейтенанта Даниловича был завершен, и Наследник приступил к пятилетнему курсу высших наук, который преподавали самые выдающиеся ученые Российской Империи. Помимо очень многих правовых отраслей теории государства Цесаревич изучал каноническое право, историю Церкви, богословие, финансовое право, статистику, политэкономию, международное право, политическую историю, военную статистику, военную историю и стратегию, военно-юридическое право, боевую подготовку войск, военную географию, фортификацию, службу Генерального штаба. Последний блок воинских наук преподавали Г. А. Леер, М. И. Драгомиров, H. H. Обручев, Ц. А. Кюи. Химию Цесаревичу преподавал брат А. Н. Бекетова — Николай Николаевич Бекетов, выдающийся химик. Соответственно по каждой специальности преподаватели были министрами, лучшими учеными, профессорами и академиками, что делало будущего Императора исключительно и превосходно образованным человеком. Курс наук был закончен в Его 21-летие, тогда же последовало назначение Цесаревича в Государственный Совет. Качеству усвоения знаний немало способствовала отмеченная К. П. Победоносцевым педантичность — то есть тщательность и пунктуальность выполнения заданий и обучения, строгое следование распорядку дня. Этими качествами Государь обладал во все годы своего правления, дни которого если и не были расписаны по минутам, как в годы обучения, то оставались строго регламентированы.
Эти же качества делали Его прирожденным офицером: соблюдая традиции и воинские уставы, Цесаревич требовал того же от других и высоко ценил с честью носящих мундир русского офицера. Со строевой службой и войсковым бытом Он знакомился в Лейб-Гвардии Преображенском полку, и, по воспоминанию сослуживца, «был подлинным отцом-командиром, заботившимся о своих подчиненных — как офицерах, так и солдатах; о солдатах же в особенности, так как любил их всем своим русским сердцем. Его влекла к ним их бесхитростная простота, что было основной чертой его собственного характера. Наследник Цесаревич не только интересовался их питанием и условиями их казарменной жизни, но и их домашними делами, жизнью и нуждами их семей и помогал им в нужде» (Зубов). Другой свидетель службы Николая Александровича: «Цесаревич усердно исполнял свои военные обязанности. Умилительно было видеть, как Он по должности батальонного командира в Преображенском полку занимался с унтер-офицерами своего батальона, подготовляя их в зимнее время к полевым занятиям. По закону, это была обязанность батальонного командира, и вот, можно было видеть, как Цесаревич два раза в неделю, сидя у большого стола, окруженный всеми унтер-офицерами своего батальона, также сидевшими вокруг того же стола, обучал их полевому уставу, обороне и атаке, полевому инженерному делу и прочему на планах и картах. Это, разумеется, производило большое впечатление на унтер-офицеров и на всех солдат полка» (Епанчин).
Тогда же Императрица Мария Федоровна писала Ему: «Никогда не забывай, что все глаза обращены на тебя, ожидая, какие будут твои первые самостоятельные шаги в жизни. Всегда будь воспитанным и вежливым с каждым, так, чтобы у тебя были хорошие отношения со всеми товарищами без исключения, и в то же время без налета фамильярности или интимности, и никогда не слушай сплетников» [6]. Эти принципы тоже укладываются во все поведение Императора Николая И, не позволявшего себе резкостей по отношению к своим подданным и доверявшего только установленным фактам, а не массе сплетен, через которые на Него безуспешно пытались влиять. Успехи Императора Николая II и Его пренебрежение к «общественным деятелям» и интеллигенции вызвали у них настоящую ненависть. Опаснейшим из оружий, имевшихся у интеллигенции против Царя, было слово, и они вовсю употребили его. Именно они приговорили Николая II к «слабоволию», хотя трудно представить более упорного Государя. На секретном заседании Совета Министров в августе 1915 г. князь Н. Д. Щербатов заявлял: «Мы все идем дальше. Мы всех себя считаем неспособными, если целых три недели не можем сломить упорства Царя» [3, Т. 18], а Г. Е. Распутин — генералу Курлову: «Иногда целый год приходится у прашивать, Государя и Императрицу для удовлетворения какого-нибудь ходатайства» [51]. Подобных заявлений о непреклонности Николая II и его сильной воле можно найти предостаточно, в пример многим и многим воспоминаниям лиц, близко не знавших Николая II и совсем отдаленных от Его Особы. Доходило до абсурда: в одних и тех же воспоминаниях Николай II то боялся ответственности и прятался за чужими спинами, то не терпел, чтобы его заслоняли, и якобы этим объясняется отставка Витте, отчуждение Столыпина и смена Вел. Кн. Николая Николаевича на посту Верховного Главнокомандующего. Совмещали слабоволие и упрямство. Одни видели «доброту и благородство натуры» и неспособность править. Другие, напротив, писали, что у Николая II хватало ума, но недоставало сердца (А. Ф. Кони). Использовали все самые противоречивые средства, чтобы очернить Императора [59].
