Услышав столь лестный отзыв о пьяном балбесе, Лис ощутил укол ревности, однако тут же подавил его и сказал:
— Тогда вы с ним пара. Ладно, допустим, я тебя увезу. Но в этом случае почему бы Рикольфу не решить, что я увез тебя силой?
— О, тут все просто. В своей комнате я оставила ему записку, где все объяснила, упомянув о вещах, известных лишь нам двоим. Он поймет, что тут не было принуждения.
Джерин не верил ушам. Йо, она, значит, умеет читать и писать? Ну и ну, подумал он, ничего себе штучка! И покачал головой.
— У тебя, кажется, на все готов ответ. Но вот еще один вопрос. Неужели ты хочешь заставить меня презреть законы гостеприимства и дружбы? Это как клятва, а клятвопреступникам не везет. От них отворачиваются и боги, и люди.
Она посмотрела на него. Очень внимательно, глаза ее увлажнились. Он содрогнулся под этим взглядом, ощутив смутное беспокойство.
— Значит, кое-кто тут забыл о клятве, данной давным-давно? — горько спросила Элис. — Сколько мне тогда было? Восемь? Десять? Не знаю, не помню, помню только, что один лорд относился ко мне как к существу, достойному уважения, а не как к мелочи, путающейся у него под ногами. И он поклялся быть всегда рядом со мной, если мне когда-нибудь понадобится его помощь. Неужели клятва перестает быть клятвой, если она дана ребенку? Я что, перестала быть человеком, раз у меня не выросла борода? Вы взывали к Даяусу, лорд Джерин. Во имя Даяуса, ответьте, могли бы вы представить себя замужем за Вольфаром, если бы были женщиной? — вопросила она, и две слезинки поползли вниз по ее бледным щечкам.
— Нет, — ответил он, сознавая, что правда губительна, но не будучи в силах солгать.
— Вот и я тоже не представляю. Я скорее умру.
— В этом нет нужды, — сказал Джерин, неловко хлопая ее по плечу.
Он накинул на себя тунику и влез в кирасу.
— У тебя есть какое-то снаряжение?
— Об этом не беспокойтесь. Я уже спрятала его в вашей повозке.
Лис всплеснул руками.
— Мне следовало догадаться. Знаешь, Вэн назовет меня дураком и так далее и будет, разумеется, прав. Но, с другой стороны, ты можешь нам пригодиться. Ты ведь и длиннозуба сумеешь уговорить питаться одним сельдереем. Жди здесь, — добавил он и вышел в коридор.
Подойдя к двери Вэна, Джерин подергал ее. Та была заперта. Выругавшись себе под нос, он хотел постучать, как вдруг дверь распахнулась. Вэн, в чем мать родила, заполонил весь проем, а его булава, описав дугу, замерла в нескольких дюймах от головы Лиса.
— Капитан, что ты тут делаешь, тысяча чертей? — прошипел Вэн.
За спиной его что-то сонно пробормотали. Пышные бедра, смутно белевшие сквозь полумрак, призывно дрогнули и затихли.
— Все в порядке, любовь моя.
Женщина вздохнула и вновь погрузилась в сон. Вэн повернулся к Джерину.
— Не царапайся по ночам в мою дверь. Это чревато.
— Я уже понял. А теперь, будь добр, опусти эту идиотскую железяку и выслушай, что я скажу.
Когда Лис договорил, на лице Вэна отразилось невероятное изумление. Он тихонько присвистнул.
— С-с-с! Будь я проклят! Вот так живешь два года бок о бок с занудой, считаешь его полным пентюхом, а он возьми да и выкинь такое, чего себе и представить нельзя. — Его плечи дрожали от еле сдерживаемого смеха. — Что ты стоишь столбом, капитан? Иди запрягай лошадей. Я сейчас буду. — И с этими словами он мягко, но решительно захлопнул дверь.
Щурясь в потемках, Джерин нашел Элис, и они торопливо зашагали по коридору. Единственными звуками, нарушавшими тишину, были потрескивания оплавлявшихся факелов и храп, доносившийся почти из-за каждой двери. Джерин благодарил богов за то, что у них под ногами не доски, а плотно утрамбованная земля. По деревянным полам гвозди сандалий стучат, как трещотки на пальцах ног ситонийских плясунов.
— Как мне благодарить вас? — прошептала Элис. — Я…
Джерин зажал ей рот рукой: кто-то брел к ним по коридору.
Вольфар, покачиваясь, ковылял не к ним, а к своей спальне. Никогда еще он не чувствовал себя так превосходно. Большую часть ночи он провел в сладких грезах о том, как растопчет ненавистного ему Джерина Лиса, когда присоединит земли Рикольфа к своим. Да и эта Элис вполне аппетитная штучка. Лакомый кусочек, что говорить. Все остальные пирующие понемногу либо расползались по своим комнатам, либо сползали под стол, а Вольфар, взбодренный мыслями о своей удачливости и о скорой расправе, все сидел, все держался даже после того, как остался один.
Наткнувшись на Джерина, Вольфар изумленно уставился на него.
— А, Лис, — весело сказал он. — Я как раз о тебе думал. — Тут он заметил спутницу Лиса, и его поросячьи глазки полезли на лоб.
Джерин видел, как враг набирает воздуху в легкие, собираясь неистово завопить. Он оглянулся, выдернул из бронзового держателя в форме драконьей головы потухший факел и что есть силы ударил им по голому черепу. Вольфар упал как подкошенный, так и не закрыв рот. Джерин и Элис помчались к конюшне. Враг был повержен, но трудно сказать, сколько он пролежит вот так, без сознания.
Выбежав из замка, они замедлили шаг. Им вовсе не хотелось привлечь внимание стражи.
Джерин принялся запрягать лошадей. Вид у тех был не очень довольный. Быстрые пальцы ловко перебирали кожаные ремни. Один за другим, каждый должен занять свое место. Чтобы все затянулось как следует, чтобы упряжь не подвела. Он и сам был напряжен, как струна, готовый к любым неожиданностям. Но вот наконец лошади запряжены, Элис надежно спрятана под одеялами в задней части повозки, и все вокруг пока тихо. Однако Вэна все нет. Джерин ждал, его начинало одолевать беспокойство.
Услышав шум, он резко обернулся. Рука дернулась к рукояти меча, но громадная тень, приближавшаяся к возку, ничего грозного для него в себе не таила. Страхи вмиг унялись. Эту фигуру ни с какой другой спутать было нельзя.
— Что ты так долго? — прошипел он.
— Иногда мужчине торопиться не стоит, — важно заявил Вэн. — Вольфар валяется в полной отключке, у него теперь дней, наверное, с десять будет трещать голова. Ну что, поехали? Ба, я вижу, ты уже зажег факел. Отлично. Вот, возьми, зажги еще один. Возможно, свет прогонит призраков. А может, и нет. На моей памяти очень немногие отправлялись в путь ночью, а возвращалось их еще меньше. Но сейчас нам это необходимо. А может, и нет.
Он забрался в повозку, взял поводья, и лошади тронулись. Позвякивая сбруей, они приблизились к воротам. Пара гончих Рикольфа вертелась вокруг, обнюхивала колеса. Вэн отогнал их кнутом.
Привратники не выразили никакой готовности опустить мост. Они с подозрением смотрели на отъезжающих. Один осведомился:
— Почему господам вздумалось ехать так рано?
Вэн перестал дышать. На этот вопрос у него не было вразумительного ответа. Джерин же криво осклабился, потом хохотнул:
