— Часов не было.
— Видишь? — обратился дядя к Ниле. — Часов не было. Так что она настоящая!
— Думаю, это железное доказательство, — улыбнулась Нила в ответ.
— Пап, а ты знаешь заклинание, чтобы оживить мумию? — вмешалась Сари. — Ну, те слова в гробнице, про которые говорил доктор Филдинг?
Дядя Бен проглотил последний кусок гамбургера и вытер салфеткой жир с подбородка.
— Ума не приложу, как солидный ученый может верить в подобный вздор, — проворчал он.
— Но что это за шесть магических слов? — спросила Нила. — Ну же, Бен. Скажите нам.
Улыбка дяди Бена поблекла. Он погрозил Ниле пальцем.
— Э, нет! — заявил он. — Я тебе не доверяю. Если я их тебе скажу, ты воскресишь мумию ради эффектных снимков в газете!
Мы дружно засмеялись.
Так сидели мы у походного костра, и оранжевые блики огня играли на наших лицах. Дядя Бен поставил тарелку на землю и простер руки над огнем.
— Теки Хару Теки Хара Теки Хари! — произнес он низким голосом, делая руками таинственные пассы.
Пламя затрещало. Громко щелкнула горящая ветка, отчего сердце у меня на мгновение ушло в пятки.
— Это и есть тайное заклинание? — спросила Сари.
Дядя Бен торжественно кивнул.
— Это заклинание, начертанное иероглифами у входа в гробницу.
— То есть, прямо сейчас мумия, возможно, села и потянулась? — спросила Сари.
— Я бы здорово удивился, — отвечал дядя Бен, поднимаясь на ноги. — Ты забыла, Сари, что заклинание необходимо произнести пять раз.
— А-а-а. — Сари задумчиво уставилась в огонь.
Я повторил заклинание про себя.
«Теки Хару Теки Хара Теки Хари!» — Эти слова надо было запомнить. У меня возник план, как напугать Сари.
— Куда ты собрался? — спросила Нила моего дядю.
— В палатку коммуникаций, — ответил тот. — Надо кое-куда позвонить. — Он повернулся и поспешил к палаткам.
Нила издала растерянный смешок:
— Даже спокойной ночи не пожелал…
— А папа всегда такой, — пояснила Сари, — когда ему что-нибудь стукнет в голову.
— Что ж, пойду-ка и я, — сказала Нила, вставая и отряхивая с джинсов песок. — Пора вплотную заняться статьей.
Она пожелала нам доброй ночи и поспешила прочь, шлепая сандалиями по песку.
Мы с Сари остались вдвоем, сидели и смотрели в потрескивающее пламя. Высоко в небе парил месяц. Его бледный свет озарял вершину пирамиды.
— Нила права, — сказал я Сари. — Все и впрямь как в кино.
Сари не ответила. Она не мигая смотрела в костер, напряженно о чем-то думая. Что-то снова громко щелкнуло в огне. Звук, казалось, вырвал Сари из ее оцепенения.
— Как думаешь, Нила влюблена в папу? — спросила она, глядя мне прямо в глаза.
— Ну да, по-моему, — ответил я. — Она всегда улыбается ему вот так. — Я изобразил улыбку Нилы. — И всячески его поддразнивает.
Сари подумала над моим ответом.
— А папа, думаешь, ее тоже любит?
Я ухмыльнулся:
— А то как же. — Я встал. Мне не терпелось вернуться в палатку. Я хотел напугать Сари.
В лагерь мы возвращались молча. Я догадывался, что Сари все еще думает об отношениях Нилы и своего отца.
Ночной воздух был прохладен, но в палатке оказалось тепло. Через полог пробивался лунный свет. Сари вытащила из-под койки чемодан, опустилась на колени и принялась рыться в вещах.
— Сари, — прошептал я, — спорим я произнесу заклинание пять раз?
— Что? — обернулась она.
— Я собираюсь произнести заклинание пять раз, — повторил я. — Ну, ты поняла. Посмотрим, что будет.
Я ожидал, что она начнет упрашивать меня не делать этого. Я ожидал, что она испугается и станет умолять: «Пожалуйста, Гейб, не делай этого! Не надо! Это слишком опасно!»
Вместо этого Сари вновь повернулась к чемодану.
— А что? Попытка не пытка, — сказала она.
— Уверена? — спросил я.
— Угу. Почему бы и нет? — ответила она, доставая пару обрезанных джинсов.
Я посмотрел на нее. Не промелькнул ли в ее глазах испуг? Может, она только притворяется, что ей все равно?
Да. Я решил, что Сари слегка боится. И изо всех сил старается это скрыть.
Я сделал несколько шагов вперед и произнес древние слова таким же низким голосом, каким произносил их дядя Бен:
— Теки Хару Теки Хара Теки Хари!
Сари бросила джинсы и повернулась ко мне.
Я повторил заклинание во второй раз:
— Теки Хару Теки Хара Теки Хари!
И в третий раз.
И в четвертый.
Я колебался. Я чувствовал холодный ветерок у себя на загривке.
Нужно ли прочесть заклинание снова? Нужно ли произнести его в пятый раз?
16
Я смотрел на Сари сверху вниз.
Она закрыла чемодан и склонилась над ним, глядя на меня. Я видел, что ей страшно. Она покусывала нижнюю губу.
Нужно ли произнести заклинание в пятый раз?
Я снова ощутил холодок на шее.
«Это же обычное суеверие, — убеждал я себя. — Которому уже четыре тысячи лет».
Не может ведь заплесневелое, высушенное тело царевича вернуться к жизни только из-за того, что я произнесу шесть слов какой-то тарабарщины!
Ни в коем случае.
Внезапно мне вспомнились старые фильмы о египетских мумиях, которые я брал в прокате. Во всех таких фильмах ученые никогда не слушали предупреждений о древних проклятьях, ожидающих любого, кто нарушит покой гробницы. После чего мумии всегда оживали для мести. Они бродили повсюду, хватали ученых за глотки и душили до смерти.
Глупые фильмы. Но я их обожал.
Теперь, глядя на Сари, я видел, что она и впрямь испугана.
Я глубоко вздохнул. Внезапно я понял, что мне тоже страшно.
Но отступать было поздно. Я должен закончить начатое. Не время праздновать труса.
— Теки Хару Теки Хара Теки Хари! — выкрикнул я. В пятый раз.
Я замер… и ждал. Сам не знаю, чего. Может быть, вспышки молнии.
Сари поднялась на ноги. Она теребила прядку темных волос.
— Признавайся. Тебе страшно, — сказал я, не в силах сдержать усмешки.
— Вот еще! — уперлась она. — Валяй, Гейб. Прочитай еще раз. Хоть сто раз прочти! Ты меня не напугаешь! Черта с два!
Но мы оба ахнули, увидев темную тень, скользящую по стене палатки.
