— Невероятно! Как можно, что какие-то типы бьют всех подряд просто так? Просто так! — Тильда не могла в это поверить.
— Да. Просто так.
— Нет. На станции метро нет. Наверное, они об этом знали.
— Ты должен обязательно подать заявление в полицию, — сказал Матиас. Ему хотелось выкурить сигарету, но он сдержался.
— Ладно, так и сделаю. Завтра, может быть. Хотя это ничего не даст. Я не могу описать этих типов, они выглядели так, как выглядят все. Бейсболки, кожаные куртки и джинсы. Конец. Я даже не могу сказать, были это турки или немцы. Потому что «Эй, старик, я тебя уделаю!» на берлинском диалекте может сказать каждый.
— И все-таки еще раз… — вмешался Матиас. — Я считаю, что тебе нужно пойти в полицию. Независимо оттого, даст это что-то или нет.
— Ну хорошо, если это сделает тебя счастливым, я пойду. Это был обычный тон Алекса, которого Матиас терпеть не мог. Может быть, другие люди и не обращали на это внимания, но он его чувствовал: этот сладковатый голос, это самодовольство, иногда даже подчеркиваемое легким прищуром. Правда, вот этого сегодня не было, потому что глаза Алекса заплыли. Но он любил насмехаться над отцом, и он презирал его.
— Да.
Тильда встала.
— О’кей, мы уходим. Но с ногой в гипсе ты вряд ли сможешь передвигаться. Купить тебе что-нибудь?
— Нет. Я сам разберусь.
Тильда вздохнула. Алекс невероятно упрям! А из-за того, что он отвергает любую помощь, ей приходится беспокоиться о нем постоянно.
— Оставь его, — сказал Матиас. — Мы можем позвонить вечером и узнать, как у него дела.
— Тогда пока.
Матиас и Тильда вышли из квартиры.
И только когда Алекс остался один и смог все обдумать, он понял, что совершенно беззащитен перед отцом Лейлы.
12
Виола удобно устроилась, положив ноги в туфлях на высоченных каблуках на письменный стол рядом с бутылочкой просекко, и пилочкой подправляла маникюр. Она чуть не упала со стула, когда Матиас за несколько минут до одиннадцати вошел в бюро.
— Что случилось? — заикаясь, спросила она, сняла ноги со стола, схватила бокал и попыталась его спрятать, что ей, однако, не удалось. Да в этом и не было необходимости, потому что Матиас уже все равно его заметил.
— Почему ты проснулся… Я имею в виду, почему ты здесь, что случилось? — осторожно спросила она.
— А что здесь празднуют? — Матиас не собирался отвечать на вопрос Виолы. Настроение у него испортилось еще больше. — У тебя что, день рождения?
— Нет! — делано засмеялась Виола. — Просто низкое давление. Игристое — это лекарство для меня, шеф. — Она покачала ногой и с улыбкой посмотрела на него.
Но даже на это Матиас не отреагировал. Только не сегодня, только не после всего, что произошло. Обычно он легко находил общий язык с Виолой. Она была красивой, наивной, делала то, что ей говорили, и, похоже, была вполне довольна своей работой. Если на каком-то мероприятии нужна была, дама, которая сопровождала бы его, Матиас брал ее с собой. Она держалась на заднем плане, без устали улыбалась и не вмешивалась в разговоры. Она была преданна, никогда не напивалась и хорошо танцевала. Матиас умел ценить все это. С Виолой невозможно было вести умные разговоры, но в ее присутствии он никогда не чувствовал себя некомфортно или скованно.
Так что он решил не создавать проблему из-за маленькой бутылочки, прекрасно понимая, что ему просто хочется сорвать на ком-то свое плохое настроение, и сдержался.
— Что нового, Виола?
— Ничего. Не забудь о встрече с Герсфельдом. В пятнадцать часов. Я нашла еще два проекта, которые могут пригодиться. Вот посмотри.
Она пододвинула к нему по столу несколько папок.
Матиас кивнул:
— Спасибо.
Он взял бумаги и отправился в свой кабинет.
Ситуация с Алексом тяжким грузом легла на его душу. Всего полчаса назад он в растерянности стоял рядом с Тильдой на улице перед его квартирой. Он бы с удовольствием выпил с ней кофе, чтобы расспросить об Алексе, потому что она явно поддерживала контакт с сыном, но она отказалась.
— Боже мой, Матиас, о чем ты думаешь? — Она уставилась на него с таким видом, словно он попросил ее слетать вместе с ним на Луну или станцевать обнаженной на Курфюрстендамм. — Сейчас половина одиннадцатого, и мне нужно в магазин! Если мы где-нибудь присядем, это займет часа два. Нет, в другой раз с удовольствием, но сейчас — нет. Позвони мне, если будет желание, и мы вместе сходим в ресторан пообедать.
Матиас молча кивнул, думая, чем бы заняться, а Тильда села в машину и на полном газу рванула с места.
В итоге он поехал в бюро, решив в ближайшие дни поговорить с Алексом. Так больше не могло продолжаться.
Виола, принеся кофе ему в кабинет, улыбнулась и отметила про себя, что шеф даже не прикоснулся к документам, — видимо, его мысли были далеко. Она ничего не сказала и тихонько вышла. Наверное, он еще не совсем проснулся.
Матиас, откинувшись на спинку стула, пытался понять, действительно он когда-то любил Тильду или только придумал это. Он попал в ситуацию, словно в летнюю грозу, которую невозможно было предвидеть. А дождь с грозой и ураган перепутали все, о чем он до этого мечтал. Была ли это действительно любовь, он затруднялся сказать. Любовь распознать нелегко. Это чувство, которое никто никому не мог объяснить.
13
Конец июня 1984 года
— Матиас, — сказала мать, когда он — а с того времени прошло, между прочим, почти двадцать пять лет! — прохладным июньским утром появился в столовой, — ты можешь сделать мне одолжение?
По тону, которым Генриетта произнесла это, Матиас сразу же понял, что это не вопрос, а приказ. Если он не выполнит ее просьбу, мать неделями будет играть в молчанку, поскольку знает, что он не может этого выносить.
— Конечно, — глухо ответил он, заранее пугаясь того, что должно за этим последовать.
— Через восемь дней, точнее говоря, двадцать четвертого июня, состоится ежегодный летний праздник в замке Бург Лунден. Я была бы рада, если бы ты сопровождал меня. Кстати, я уже дала согласие от нашего с тобой имени. — И она улыбнулась.
Ага, значит, это была шутка. Ей в очередной раз удалось заинтриговать его, потому что Генриетта совершенно точно знала, что Матиас с удовольствием ездил туда с ней и старался не упустить возможности принять участие в празднике.
