Алекс не глядя прошел мимо.
Он давно уже не испытывал тоскливого чувства при мысли, что не может припомнить ни одного Рождества, которое было бы встречено с хорошим настроением, которое было бы прекрасным и о котором он думал бы с удовольствием.
С тех пор как он выселился от матери и жил один, Рождества в его жизни больше не было, и к этому он относился с пониманием.
Он сразу же направился в отдел крепких спиртных напитков и выбрал самый лучший виски, какой мог позволить на свои деньги.
Он купил литровую бутылку за пятьдесят шесть евро и ужасно разнервничался, потому что никак не мог придумать, что делать с оставшимися шестью евро.
В конце концов он купил еще маленький кактус в горшке с золотой рождественской звездой на макушке, который стоил три евро семьдесят пять центов.
Никаких проблем. Значит, в его квартире найдут два евро семьдесят пять центов.
И он пошел домой.
В квартире было холодно. Алекс включил все батареи и разделся, оставшись только в футболке и в джинсах. На минуту он остановился у окна и выглянул на улицу в снежную круговерть. Снежинки были маленькие и твердые, они останутся лежать надолго.
Он уселся на кровать и взял сигарету.
Жалко, что он не купил в супермаркете свечу, было бы красиво. Но потом пожал плечами. Все равно. Все, как всегда, было все равно. И так сойдет.
Он смахнул со стола компакт-диски и журналы, на золотой звезде на кактусе написал «Marry Christmas, Mama»[118] и поставил горшок на середину стола, чтобы она сразу увидела его.
А потом он начал пить. У виски был превосходный вкус. Первые глотки обожгли горло, но чем больше он пил, тем теплее становилось в животе — алкоголь мягко разогревал его изнутри. А еще он глотал таблетки. Он заказал их в Интернете так много, что хватило бы на несколько акций подобного рода.
Полчаса он ничего не чувствовал. Все было прекрасно, мир был в порядке, голова оставалась ясной, и он даже не чувствовал опьянения.
А потом он подумал о отце. О Матиасе.
Всю жизнь у него было только одно желание — быть отцу другом. Лучшим другом.
Он попытался понять, почему это было невозможно, но уже не смог справиться с этим. Мысли стали нечеткими, начали путаться и расплываться…
«Я все равно люблю тебя, папа!»
Это было последнее, что он успел подумать перед тем, как уснуть навсегда.
