Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
В 1974 году Н.В. Огарков был назначен заместителем министра обороны СССР и председателем Государственной военно-технической комиссии, которая организовывала противодействие иностранным техническим разведкам. Без ее одобрения не принималось на вооружение ни одно сколько-нибудь серьезное средство или система. Он явился идеологом создания командной системы боевого управления стратегического звена (КСБУ), которая объединяла пункты управления Ракетных войск, флота и авиации, что позволяло Советскому Союзу упреждать действия стратегических ядерных сил главных противников.
Её основой была система обмена данными, связавшая десятки удаленных на тысячи километров стационарных компьютеров в единую сеть. Именно сеть обеспечивала гарантированное доведение информации до адресата, а значит, своевременное принятие решения и его исполнение. Принципы её построения на десять лет (!) опережали общемировые тенденции. В США тогда только разрабатывалась экспериментальная сеть ARPANET, которую многие считают прообразом нынешнего Интернета. Единственное, чего не хватало в нашей сети, так это полевой автоматизированной системы управления войсками фронта (АСУВ).
Годы службы Н.В. Огаркова в Генштабе и высшем военном руководстве Советского Союза проходили в период, когда США и их союзники потерпели ряд тяжелых поражений от советского оружия (во Вьетнаме, в Африке и т. д.). Около трех лет Н.В. Огарков был заместителем министра обороны СССР, а с января 1977 года он стал начальником Генерального штаба Вооруженных сил СССР – первым заместителем министра обороны Советского Союза. Ему присвоили звание маршала Советского Союза.
Под руководством Огаркова в Генштабе создали Центр оперативно-стратегических исследований и подготовили труд в пяти томах под названием «Основы подготовки и ведения операций». Эта разработка внесла особый вклад в теорию и практику операций всех видов – стратегических, групп фронтов, армейских, фронтовых, воздушных, морских, противовоздушных, специального назначения и т. д. Получила развитие теория управления РВСН, СЯС и ПРО. Именно ознакомившись с этими советскими работами, американские эксперты и сформулировали к началу 1990-х новые принципы своей военной политики, реализованные в ходе двух войн в Ираке и воздушной кампании против Сербии.
Как аналитик Н.В. Огарков предвидел негативные последствия введения советских войск в Афганистан. В декабре 1979 года Л.И. Брежнев, М.А. Суслов, А.А. Громыко, Ю.В. Андропов и Министр обороны СССР маршал Советского Союза Д.Ф. Устинов приняли решение ввести войска в Афганистан. Напрасно Огарков доказывал опасность втягивания их ограниченного контингента в затяжную гражданскую войну в Афганистане в трудных условиях пустынь и гористой местности. Представители советского Генштаба и высшего военного руководства СССР – маршал Огарков, генералы армии Ахромеев и Варенников даже обратились с необычным коллективным рапортом по этому вопросу к министру обороны страны. Огарков и его соратники полагали, что политическое руководство СССР совершило в 1979–1980 годах сразу две крупные и непоправимые ошибки стратегического масштаба, затем повлиявшие на судьбу Советского Союза: сначала ввели войска в Афганистан, а потом еще и оставили их там на неопределенный срок с неясными задачами.
1.3. Становление диалектической логики
Философская мудрость может спасти общество, потому что её сущность – повышение аналитического потенциала мудрости вообще. Технологией философской мудрости являются диалектика Платона и аналитика Аристотеля как мощные средства теоретизации всех наук и повышения их аналитического потенциала.
Историческая судьба диалектики и логики как важнейших когнитивных инструментов общества чрезвычайно интересна, сложна и противоречива. Наиболее продуктивным оказался их синтез, оформленный в диалектическую логику.
Важнейшее обстоятельство, способствовавшее выделению логики в самостоятельную отрасль знания, носило ярко выраженный практический характер, поскольку логика в то время разрабатывалась в тесной связи с запросами ораторского искусства. Искусство публичной речи, умение вести полемику, убеждать людей ценилось у древних греков исключительно высоко и стало предметом специального анализа в школах так называемых софистов. Первоначально к ним относили мудрых, авторитетных в различных вопросах людей. Затем так стали называть людей, за плату производивших обучение искусству красноречия. Они обучали умению убедительно защищать свою точку зрения и опровергать мнения своих оппонентов. Такого рода навыки предполагают не только умение красиво говорить, но и владение сложными механизмами мышления и, прежде всего, различными способами построения умозаключений, доказательств, опровержений, то есть того, что и составляет основное содержание логики.
Фундаментальный характер логических изысканий Аристотеля[40] проявляется в том, что его логическое учение, усовершенствованное в некоторых аспек тах, а иногда и искаженное, просуществовало без особых принципиальных изменений до середины XIX века и получило название традиционной логики.
Если и традиционная (аристотелевская) и символическая (математическая) логика – это качественно различные ступени в развитии одной и той же формальной логики, то диалектическая логика – другая составная часть современной логики как науки о мышлении и важнейшая часть современной Аналитики. Обращаясь снова к истории логики, мы находим, что уже Аристотель поставил и попытался решить ряд фундаментальных проблем диалектической логики – проблему отражения реальных противоречий в понятиях, проблему соотношения отдельного и общего, вещи и понятия о ней и т. д. Элементы диалектической логики постепенно накапливались в трудах последующих мыслителей и особенно отчетливо проявились в работах Бэкона, Гоббса, Декарта, Лейбница. Однако как относительно самостоятельная логическая наука, качественно отличная от формальной логики своим подходом к мышлению, диалектическая логика стала оформляться лишь в конце XVIII – начале XIX века. И это так же связано, прежде всего, с прогрессом наук. В их развитии все более четко обозначивался новый этап: из наук о сложившихся, «готовых» предметах они все более превращались в науки о процессах, о происхождении и развитии этих предметов, а так же о той связи, которая объединяла их в одно великое целое.
Господствовавший до этого метафизический метод исследования и мышления, связанный с изолированным рассмотрением предметов и явлений действительности, вне их связи, изменения и развития, вступал во все более глубокое противоречие с достижениями наук. Велением времени становился новый, более высокий, диалектический метод, основанный на принципах материального единства, всеобщей связи, изменения и развития. Этому способствовало так же все более динамичное развитие общества, всё рельефнее демонстрировавшее взаимосвязь и взаимодействие всех сторон общественной жизни, реальные противоречия между ними, классовую борьбу, Великую французскую буржуазную революцию 1789 г.
В таких условиях во весь рост вставал вопрос о закономерностях диалектического мышления. Первым, кто попытался сознательно ввести диалектику в логику, был немецкий философ И. Кант. Обозревая многовековую историю развития логики, начиная с Аристотеля, прежде всего он подвел итоги этого развития. В отличие от некоторых своих предшественников Кант не отрицал её достижений. Наоборот, считал философ, логика добилась известных успехов, и этими успехами она обязана «определенности своих границ», а сами ее границы обусловлены тем, что она есть наука, обстоятельно излагающая и строго доказывающая формальные правила всякого мышления.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
