– Ты хорошо ведешь себя у бабули и дедули, Хейди? – Его голос сочился лицемерным энтузиазмом. – Что ты говоришь, кисонька? Что ты сделала? – Пауза. – Какая ты молодец! А теперь будь умницей…
Он с явным облегчением передал мне трубку. Я еще немного поговорила с мамой, объяснила наши проблемы с вай-фаем. Она пообещала завтра ждать моего звонка дома, чтобы мы могли пообщаться с включенным видео.
– Хейден, похоже, довольна, – сказал Марк, морщась от горячего кофе – он обжег себе язык.
– Ага.
Я опять зашла в почтовый ящик – просто чтобы не смотреть на него. Я получила пару сообщений с сайта обмена жильем (одно называлось «приятной вам поездки!» во втором мне предлагали добавить данные в анкету) и письмо от Клары, присланное полчаса назад (копию она отправила Марку).
Привет вам обоим!
Писала вам сообщение. Я ждала перед вашим домом в 9: 30, как мы и договаривались, но от ваших гостей ни слуху, ни духу. Я не знала, на каком самолете они летели, поэтому не могу проверить, не задержали ли рейс. Ждала до 11. Я оставила им на двери записку со своим номером телефона. Дайте мне знать, если они с вами свяжутся. Надеюсь, Париж magnifique[8]. Целую
– Марк, Клара прислала мейл.
Он смотрел в окно, провожая взглядом стройную женщину в брючном костюме и элегантном пальто. По-прежнему шел дождь, но на женщине были черные очки – это смотрелось скорее шикарно, чем напыщенно, и я почувствовала себя толстой и неряшливой по сравнению с ней.
– Марк!
– Прости, задумался. – Он вздрогнул.
– Клара пишет, что Пети так и не появились.
Вот теперь все его внимание было приковано ко мне.
– В каком смысле «не появились»?
– Она ждала их перед домом, а они так и не приехали. Только что прислала письмо. Прошло уже пять часов с тех пор, как они должны были заселиться.
– Может, их рейс задержали?..
– На пять часов?
– А почему нет? Такое постоянно случается. Может, рейс вообще отменили, откуда мы знаем. Или они опоздали на самолет.
– И ничего нам не сказали? Это было бы странно, верно?
Он пожал плечами.
– Может, они пытались с нами связаться. Роуминг ведь по-прежнему не работает, да? И мы уже знаем, что они не самые ответственные ребята. Квартира ничуть не похожа на то, что они описывали. Для начала, там нет вай-фая.
Я кивнула, но в голове у меня уже роились куда более мрачные мысли: они попали в автокатастрофу, когда ехали в аэропорт или к нам домой на арендованной машине. Или их самолет захватили террористы…
– Они должны были приехать сегодня, правда? Мы не перепутали даты?
– Точно сегодня. – Он осторожно отхлебнул еще кофе. – Знаешь, могу поспорить, что они даже не живут в этой квартире.
– Думаешь, они ее сдают? Или просто купили и не живут там?
– Именно. Квартира необжитая. Совсем не похожа на наш дом.
– Они ни на что такое не намекали, когда ты с ними общался, верно?
– Нет. Хотя, учитывая, что они пользовались для переписки гугл-переводчиком, могли возникнуть недоразумения.
– Они дали тебе свой номер мобильного?
– Нет, но у них есть наш. Отправь им письмо. И заодно спроси, где модем.
Я последовала его совету, и у меня получилось что-то вроде:
Здравствуйте, просто хотела уточнить, все ли с вами в порядке. Мы уже поселились. Вы не подскажете, где модем? Пожалуйста, напишите мне, когда получите этот мейл. Спасибо
Я старалась казаться беззаботной в этом письме. Хотя я и злюсь на Пети за то, что их описание квартиры вовсе не соответствовало реальности, я не хотела устраивать скандал.
– Еще кофе? – спросил Марк.
– Давай.
Я понимала, что мы не хотим покидать тепло и привычные безликие стены «Старбакса». «Что вы делали, когда были в Париже?» – «Ой, знаете, просто побродили по отделениям мировых брендов».
Я ответила Кларе, извинилась за причиненные хлопоты. Марк принес булочку с шоколадом и большой круассан. Мы вновь погрузились в молчание. Дождь прекратился, вдалеке из-за туч уже соблазнительно просматривалась полоска голубого неба. Я отхлебнула латте и тут же пожалела, что заказала его. Если не следить за потреблением кофеина, я могу превысить дозу и у меня начнется очередной приступ паники. Я вонзила ногти в ладонь. Как обычно, отсутствие обручального кольца на пальце меня раздражало. В целом я никогда не увлекалась украшениями и терпеть не могла всю эту свадебную чушь, на коммерциализацию которой направлена вся свадебная индустрия, но мне нравилось мое кольцо – изумруд, окруженный россыпью мелких бриллиантов, на тонком платиновом колечке. Я даже отказалась снимать его во время родов, и медсестра залепила его стерильным лейкопластырем. Это кольцо перед смертью подарила Марку его мать – а когда-то оно принадлежало его бабушке. Оно так много значило для меня, потому что Марк не дарил его первой жене. Будто переход от матери мужа к невестке каким-то образом делал меня настоящей женой, доказывал, что я вовсе не всеми презираемая, слабая вторая женушка. Наверное, я прочла слишком много книг Дафны дю Морье, отсюда эта постыдная рационализация.
Я заставила себя съесть кусок круассана, надеясь отвлечься. Но мои мысли вновь и вновь возвращались к кольцу, стремились туда, куда им направляться не следовало.
Зря.
Уже поздно. Мы с Марком валяемся на диване в гостиной, смотрим по телевизору серию «Родины». Я уже клюю носом и пытаюсь убедить себя встать и пойти в спальню. Радионяня периодически включается – Хейден что-то бормочет во сне.
Глухой стук. Скрежет.
– Ты слышал, Марк?
– Нет.
Он тоже дремлет.
– Наверное, стоит…
Дверь распахивается, и в комнату врываются трое мужчин в балаклавах. В их руках поблескивает металл. Ножи, разделочные ножи, в точности как у нас в кухне.
Мы оба молча вскакиваем. Изумление – этого не может быть! – сменяется волной ужаса.
– Они в нашем доме, Марк.
Я слышу свой голос словно со стороны. Но уже слишком поздно. Потом я думаю: как холодно, когда страшно, всегда холодно. А затем в моей голове остается одна-единственная мысль: Хейден. Хейден, Хейден. Я должна защитить Хейден.
– Пожалуйста… – жалобно начинаю я.
– Молчать! – рявкает невысокий грабитель. – Где сейф?
– У нас нет сейфа.
– Где сейф?
