Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
– А какой рассказ вы выбрали? – ошеломленно спросил я.
– Они же небольшие, так что я решил все три опубликовать. Вам целых пять страниц отведено. Да, и пришлите свою черно-белую фотографию и краткую биографию.
– Невероятно… – пролепетал я и, запинаясь, рассыпался в благодарностях.
– Что ж, ваши рассказы достойны того, чтобы их читали. Давайте-ка встретимся после праздников, есть о чем поговорить. Продолжайте в том же духе, Ричард, и вас ждет блестящее будущее. Надеюсь, праздники вы проведете с пользой.
Я тоже пожелал ему счастливого Рождества и повесил трубку.
– Ты прямо весь светишься, – сказала Лора, когда я вернулся к столу. – Хорошие новости?
– В январе все три рассказа опубликуют, – выдохнул я. – Все три, представляешь?! В «Сигнатуре»!
Мы не стали заказывать шампанское, не отпраздновали это событие ужином в роскошном ресторане, а отправились домой и весь вечер обсуждали планы на будущее. Нам казалось, что можно звезды с неба хватать. Голова кружилась, слова «публикация в „Сигнатуре“», «три рассказа», «черно-белая фотография», «настоящий писатель» мелькали перед глазами, будто карусельные лошадки, окутывая меня ореолом бессмертной славы.
Сейчас я хорошо понимаю, что тогда, ошеломленный неожиданными переменами, я переоценивал важность происходящего: «Сигнатуре» до «Нью-Йоркера» было далеко, за публикацию авторам платили не чеками, а журнальными экземплярами. Но самое главное – предаваясь восторженным мечтаниям, я не заметил, что с Лорой тоже произошли перемены. Она держалась отчужденно, со мной почти не разговаривала и вечно была чем-то занята. Несколько раз я заставал ее за телефонным разговором, но она клала трубку, как только замечала мое присутствие.
В особняк Видера я приходил чуть ли не каждый день, по три-четыре часа работал в библиотеке, которая постепенно приобретала должный вид, а все вечера проводил с Лорой – других развлечений мне не требовалось. Лора, однако же, с головой ушла в работу и часами сидела на полу в гостиной, обложившись книгами, записями и карандашами, будто шаман на камлании. Помнится, даже секс перестал ее интересовать. По утрам я просыпался рано, но Лоры уже не было дома – она уходила, не разбудив меня.
А потом я обнаружил в профессорской библиотеке рукопись.
Под полками напротив двери был шкафчик, который я прежде не открывал. Однажды мне понадобилась чистая бумага – нарисовать общее расположение полок у двери, с которых я и начал работу. Спускаться вниз, к письменному столу Видера, я поленился, заглянул в шкафчик, обнаружив там стопку чистой бумаги, какие-то старые журналы, карандаши, ручки и фломастеры.
Я неловко вытянул стопку, и листы бумаги разлетелись по полу. Встав на колени, я начал их подбирать и тут заметил, что один из карандашей в шкафу застрял в щели между стенками. Из любопытства я сдвинул в сторону журналы и бумаги и, приглядевшись, обнаружил, что за левой стенкой шкафчика – тайник размером с телефонный справочник. В тайнике оказалась картонная папка со стопкой исписанных листов.
Имени автора на обложке не было. Перелистав страницы, я понял, что рукопись – труд по психологии или психиатрии, но имени автора так и не нашел.
Впрочем, ясно было, что над рукописью работали как минимум двое – среди страниц, напечатанных на машинке, попадались листы, написанные черными чернилами, мелким убористым почерком; какие-то страницы были покрыты размашистыми строками с наклоном влево, написанными синей шариковой ручкой. На всех листах содержались поправки, добавления и пометки, а в двух местах прозрачным скотчем к странице были подклеены несколько абзацев.
Наверное, это был черновик (или один из черновых вариантов) того самого нового труда профессора Видера, о котором упоминала Лора, или, возможно, рукопись старой, уже опубликованной работы.
Я просмотрел первые страницы и, запутавшись в незнакомых терминах, вернул рукопись на место и привел в порядок шкафчик – не хотелось, чтобы Видер узнал, что я нашел его тайник или вообще рылся в его вещах.
Однажды, заработавшись в библиотеке, я спустился в гостиную и увидел там Дерека с Видером. Дерек ушел, а профессор пригласил меня остаться на ужин. Видер, мрачный и усталый, мимоходом поздравил меня с предстоящей публикацией (наверное, Лора ему рассказала), но расспрашивать о подробностях не стал, хотя я был бы рад с ним поделиться. Начиналась метель, и я подумал, что дороги занесет снегом и возвращаться домой будет трудно, но отказаться от приглашения не смог.
– Позвоните Лоре, пусть приезжает на ужин, – сказал Видер. – Мы с ней весь день в лаборатории просидели. Если б знал, что вас здесь застану, сам бы ее привез.
Он направился к холодильнику за стейками, а я вышел в прихожую и позвонил домой. Лора сразу же взяла трубку. Я объяснил, что Видер приглашает нас на ужин.
– Он сам предложил тебе мне позвонить? – недовольно спросила она. – А он где?
– На кухне. В чем дело?
– Ричард, я себя неважно чувствую. Кстати, погода совсем испортилась, так что лучше возвращайся домой поскорее.
Я пообещал скоро вернуться и, не настаивая, повесил трубку и пошел в гостиную.
Видер вопросительно посмотрел на меня. Пиджак он уже снял и надел белый фартук с красной вышитой надписью на груди: «Ням-няма, лучшая мама». Профессор исхудал, под глазами залегли темные круги. В резком свете неоновых ламп лицо, будто постаревшее лет на десять, приняло испуганное, загнанное выражение.
– Ну, что Лора сказала?
– Не хочет выходить из дома в метель. И…
– Могла бы и получше отговорку придумать, – раздраженно сказал он, швырнул один из стейков в холодильник и с силой захлопнул дверцу. – Женщины всегда могут сказать, что им нездоровится, не вдаваясь в излишние подробности. Будьте добры, принесите из подвала бутылку красного вина. Что ж, поужинаем вдвоем, как старые холостяки. И хоть мы с вами футболом не увлекаемся, сядем после ужина матч посмотреть, потягивая пиво и рыгая, как настоящие мужчины.
Я принес бутылку вина. Пока стейки жарились на большой чугунной сковороде, Видер занялся приготовлением порошкового картофельного пюре. В распахнутое окно влетали снежинки, таяли в жарко натопленной комнате. Я откупорил бутылку и, следуя указаниям профессора, перелил вино в пузатый графин.
– Год назад, если б я Лору на ужин пригласил, она б сюда стрелой примчалась, даже если бы с небес кипящая смола хлестала, – сказал Видер, отхлебнув виски. – Послушайте старика, Ричард, – как только женщина понимает, что вы питаете к ней какие-то чувства, то сразу начинает злоупотреблять своей властью, пытается вами помыкать.
– А какие именно чувства? – спросил я.
Он пристально поглядел на меня и ничего не ответил.
Ужин прошел в молчании. Стейки были плохо прожарены, картофельное пюре оказалось комковатым. Видер в одиночку выпил почти все вино, а за кофе налил себе полный бокал бурбона и выхлебал его большими глотками. Метель за окном не стихала.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
