– Присаживайтесь, Володенька, выпейте чайку. Леночка, красавица наша, приходится мне внучкой, а Михаилу Петровичу племянницей. Как поедете, не торопитесь, по дороге монастырь нашей барышне покажите.
Нахлынула горячая волна смущения – все-таки незнакомый молодой офицер будет сопровождать меня в поездке. Я извинилась и выскользнула за дверь. У себя в спальне глянула в зеркало – румянец так и не появился. Мое отравление и стало основной причиной отправки на лето в Ахтырку – развеяться, согреться бабушкиным теплом. Я глубоко выдохнула, прилегла на свою «думочку» по имени Яся, которую всегда вожу с собой, успокоилась, собралась с духом и вернулась в гостиную.
Дрожки катили вдоль городского парка, разноцветные наряды дам украшали зеленые аллеи. Нежный аромат садов казался осязаемым и заполнял все пространство вокруг и между нами, но мне казалось, что я горю.
– Вы бывали прежде в здешних местах? – спросил он, устремив на меня голубые, словно два ручья, глаза. Под свежестью этого взгляда скованность моя растаяла.
– Да, мы раньше часто наведывались к деду с бабушкой всей семьей и с удовольствием вспоминаем об тех поездках. Давно хотела навестить их снова. А ваши родители тоже родом отсюда?
– Они живут в Петербурге, а меня временно откомандировали в Ахтырку.
– После столицы, наверное, скучаете? – спросила я, думая о балах, приемах, но уточнить не осмелилась.
В это время мы подъехали к бескрайнему разливу Ворсклы. В половодье невозможно понять, где начинаются и заканчиваются ее берега. В камышах покачивались стайкой прогулочные лодки. Володя спрыгнул с дрожек и подал мне руку.
– Трястись по мосткам не столь приятно, как прокатиться на лодке. Кроме того, монастырь с воды смотрится загадочным замком. Соглашайтесь.
Он медленно взмахивал веслами, зачерпывая воду и рассыпая ее гроздьями жемчужных брызг. Крохотные водовороты кружились в веселом танце и медленно исчезали. Бесконечные зеленые берега незаметно переходили в гладь полей или синеву лесов. Деревья тянули к воде гибкие ветви, ласково встречая и провожая гостей.
– Вы, наверное, мечтаете стать писательницей. У вас имеется достойный пример для подражания.
– Никогда не думала об этом. По правде говоря, я слышала, что Михаил Петрович вначале хотел стать художником, но сделался писателем. А меня влечет на сцену. Может, это безумие, но ничего не могу с собой поделать. Как, по-вашему?
У монастыря мы замедлили ход. Древняя обитель вросла в окружающие его холмы и почти скрылась в тени ласковых деревьев. Вдоль берега прогуливалась шумная компания студентов, они размахивали тужурками, пестрея яркими пятнами косовороток.
– Хотите прогуляться по монастырю, или направимся прямиком в Доброславовку? По пути можно завернуть на мельницу.
Мне не хотелось ни с кем делить наше уединение, поэтому я предпочла продолжить путешествие по воде.
22
– Вставай гладиться, – без акцента произнес кто-то из сослуживцев.
Пять утра. Утюг натужно ползет по мокрой одежде. Подъем через час. За мной еще несколько человек. Пришиваю воротничок на влажную форму. До подъема пятнадцать минут. Падаю на койку. Одно радует – дикий крик дневального не застанет меня спящим.
Выпрыгиваю из образовавшегося под одеялом теплого микроклимата. Плотно пеленаю ступни ног в портянки и аккуратно всовываю в сапоги. Стоим на улице, кому-то доставляет удовольствие в полусонном состоянии сделать несколько затяжек.
– Бегом марш! – бодро выкатывается команда из уст замкомвзвода Сергея Егорова, широкоплечего блондина с абсолютно невозмутимым лицом.
Сапоги стучат по асфальтированным дорожкам части, напоминая топот копыт молодых жеребцов.
Стараюсь не сбить дыхание из-за постоянных толчков бок о бок на узких тропинках. Десять километров с кирзовыми гирями на ногах предполагают наличие подготовки. После трети дистанции чувствую усталость, дыхание становится рваным. Рядом бежит Герасименко. Он мастер спорта, окончил Ленинградский институт физкультуры и спорта. Периодически поглядывает на меня, видимо, памятуя исход предыдущего забега.
– Старайся совмещать ритм бега и дыхания. Попробуй на счет: раз, два – вдох; три, четыре – выдох, – бурчит он, как истинный тренер.
Мне уже и левую ногу от правой отличить трудно, корни сосен то и дело ставят подножки. Никогда не любил бегать, отдавал предпочтение игровым видам спорта: волейболу, баскетболу и футболу. Лесной воздух помогает держаться, ветки деревьев дразнят, чередуя пощечины с нежным прикосновением. Выбегаем на берег озера. Рассвет подсвечивает кроны стройных корабельных сосен, отражающихся в гладкой воде, и палатки на другом берегу.
Доводилось до службы отдыхать в этих местах с веселой компанией сверстников. Озеро прозвали Медным – выходя из воды, приобретаешь красноватый оттенок. В голове пробежали приятные воспоминания, погружая из рваного сегодня в уютное вчера.
Чтобы жизнь медом не казалась, «старики» периодически ускоряют темп. Не успеваю смахивать бегущие по лицу струйки пота. Интересно было бы взвеситься до и после забега. Любимая бабушка Дора после очередного посещения врача с присущей ей мудростью заметила: «Не пойду больше к нему на прием. Русским языком объясняю: «Не писаю». А он мне: «Вы уже все выписали». Вот и я чувствую, что скоро потеть перестану.
Периодически кто-то падает, но быстро поднимается под ударами припасенных на этот случай палок. Пройденные километры не фиксируются, но многие за год службы выучили дистанцию наизусть. Чтобы не искать глазами заветный финиш, тупо смотрю под ноги, размеренный ритм убаюкивает сознание, и организм переходит в режим автоматического поддержания заданных функций.
Выводит из сомнамбулического состояния боль в ногах – портянки, видимо, сбились в носовую часть сапога и устраивают обструкцию пальцам. Начинаешь понимать страдания юных китаянок от ношения деревянных колодок, регламентирующих допустимый размер ноги. Дикая плата за удовлетворение кем-то установленных эстетических канонов. С проблемами женщин Востока приходится расстаться: в горло перестала поступать единственно доступная жидкость в виде слюны. Как раз на это время приходится финишный рывок. Появляются бетонные конструкции забора, ворота, булочная, фонарь (последние – в погостившем у Блока сознании).
Плац и командир роты дождались своих героев. Старший лейтенант Ермолин на личном примере демонстрирует, что и куда надо поднимать и поворачивать. Такое впечатление, будто он не в курсе, чем мы до этого занимались. Следующий этап включает упражнения на снарядах. Подъем переворотом десять раз подряд нереальная для меня задача. Осилив три раза, я тщетно напрягаю руки, пресс и дергаю ногами. Чувствую приближается спецподготовка. Вижу, двое солдат из числа старослужащих уже подходят. В теле застряло напряжение. Не обращая внимание на мою скукоженность, помогают повторить упражнение, подталкивая за спину. Еще два раза. Один из них Сергей, сухощавый, жизнерадостный, с умными глазами и правильными чертами лица, легко взлетает на перекладину и играючи делает двадцать переворотов, словно акробат на манеже. Красиво спрыгивает и, широко улыбаясь, ставит точку в своем выступлении:
