— Ты такая ненасытная, — проговорил Билл.
— Просто я хочу научиться летать. А любовь так похожа на свободное парение над суетой.
Биллу казалось, что он взлетел в поднебесье. И теперь вместе с Барбарой со скоростью света летел туда, где обитают горячие звезды. Он не боялся обжечься. Потому что понял, что только они могут зарядить его божественной энергией. Только сейчас он понял, откуда Барбара черпает свою пылкую фантазию. Она умеет воспарить над суетой. И умеет научить этому другого.
Наслаждаясь любовью, он забыл о времени. На улице стояла беззаботная ночь. В темном небе блестели, переливаясь загадочным светом, безмолвные звезды. Сиротливо взирала на землю задумчивая бледно-матовая луна. Билл запрокинул голову и разглядывал небо. Через какое-то время у него затекла шея. Но он продолжал неотрывно смотреть в иссиня-черную высь. Барбара стояла рядом в задумчивости.
— Ты о чем сейчас думаешь? — нарушила она молчание.
— О том, что я счастлив. А ты о чем?
— О смысле жизни.
— Надо наслаждаться жизнью, а не искать в ней смысл.
— Но чтобы наслаждаться, надо иметь свободу.
— Разве ты ее не имеешь?
— Нет. Свобода — это независимость от работы, семьи, детей, обстоятельств. Если этого нет — ты не живешь.
— Боже, дорогая, это философия. Она заставляет страдать. Философия требует жить по высшим правилам. А мы вечно нарушаем эти самые правила, потому и страдаем. Ты часто их нарушаешь?
— Я?.. Я им просто не следую.
— Странно… Послушай, Барбара, а как к твоему образу жизни относится твой отец? — почему-то спросил Билл.
— Видишь ли, мой отец весьма занятой человек. Он полностью посвятил себя своей работе. Он принимает участие в войне с Ираком. И, я думаю, имеет от этого неплохие дивиденды. Он не понимает другой жизни, потому что так ведут себя все люди его класса. А мне все это не интересно. Я захотела посвятить свою жизнь искусству. Искусству совокупления. Только ему я могу предаваться с легкостью и неистребимым желанием. Я — блудница. Это мой образ жизни. И я не собираюсь его менять, даже если за это сгорю в пламени ада, — откровенно призналась Барбара.
Все, что говорила Барбара, нравилось Биллу. Правда, он жаждал не только жить любовью. Он хотел иметь хорошую работу. И войной в Ираке он тоже хотел заниматься. Нет, конечно, ехать туда он не собирался. Но он бы с удовольствием занялся, например, снабжением американской армии. Или нет, лучше бы он выступал в качестве какого-нибудь правозащитника или что-нибудь в этом роде. Как же он мечтал ступить хотя бы одной ногой на самую нижнюю ступень всесильной власти! И если раньше его мечты больше походили на безобидные грезы, то теперь они превратились в реальное желание, увеличивающееся с каждым днем.
Когда Барбара провожала Билла, то уже в дверях вдруг вспомнила.
— Сюрприз! Я же обещала тебе сюрприз!
— По-моему, сегодня был просто вечер сюрпризов. — Билл восторженно смотрел на Барбару.
— Я говорила с отцом по поводу твоей работы. Конечно, должность главного редактора он не обещал, но кое-что, что поможет тебе достичь более высокого материального уровня, вполне возможно.
6
Он посередине ночи возвращался домой на своем «бьюике» и размышлял о том, что с ним произошло. Барбара вымотала его, но именно от этого он чувствовал себя безмерно счастливым. Она возбуждала в нем любовь, страсть и восхищение. Она была неповторима и индивидуальна. Она умела получить от жизни все, что хотела. Мало того что она была молода, красива и сексуальна, в ней было столько порывов, ума и щедрости, но еще у нее был могущественный отец. Правда, Билл до сих пор не знал, кто он. Но, судя по всему…
Вернулся Билл около трех ночи. Он еле держался на ногах от усталости и алкоголя. Он чувствовал, как от него пахнет Барбарой… В душе творился хаос. Только дома он почувствовал, как проголодался и насколько был пьян. Поставив в гараж «бьюик», он с трудом поднялся по лестнице. У него сейчас было единственное желание: принять душ и лечь в постель. Но Кэтрин еще не ложилась. Она никогда не засыпала, если рядом не было ее любимого Билла. Правда, если раньше она в ожидании супруга могла либо читать, либо смотреть ночные программы по телевизору, то в последнее время ее развлекали лишь грустные мысли о необычном поведении Билла да смутное подозрение, что их семейная жизнь дала трещину…
— Почему ты еще не в постели?
— Странный вопрос. Разве я когда-нибудь засыпала без тебя? Я ведь беспокоюсь…
— Напрасно. Со мной все в порядке. — Голос у Билла заплетался. — Но очень хочу есть. Разогрей мне что-нибудь.
На кухню он прошел прямо в одежде, в которой приехал. Открыл холодильник, достал графин с холодным чаем и принялся жадно пить.
— Билл, ну есть же стаканы, — с укоризной проговорила Барбара, поставив в микроволновку картофельную запеканку.
Билл плюхнулся на стул, вытянул под столом ноги и принялся с удивительной прожорливостью уплетать ужин. Кэтрин стояла, прислонившись к стене, и наблюдала за ним. Она была безмолвна, но ее мучил вопрос: где и с кем проводил все это время Билл. Она была в растерянности. Но Билл этого не замечал. Он уже наелся и теперь осоловевшими глазами оглядывал кухню. Его взгляд остановился на обеденном столе, и он, ткнув указательным пальцем в столешницу, заявил:
— В скором времени ты будешь лежать на этом вот столе и писать в потолок золотом.
— Что ж, пока я не превратилась в золотоносный фонтан, пойдем, отведу тебя спать. — Кэтрин не хотела слушать несусветную чушь.
Она собрала все свои силы и, придерживая мужа за талию, повела в спальню. Поднимаясь по деревянной лестнице, Билл то и дело осведомлялся:
— Скажи, ты меня любишь?
— Люблю, — устало отвечала она.
— Очень любишь? Нет, ты правду скажи.
С трудом она терпела назойливость пьяного Билла.
В спальне Кэтрин привычно протянула руки к галстуку и только хотела развязать узел, как Билл резко отстранился от нее и порывисто проговорил:
— Нет, нет. Я сам.
Кэтрин в недоумении отошла. И хотя его поведение ей показалось странным, она не стала настаивать. Молча, сложив руки на груди, она наблюдала за мужем. А Билл, старательно отворачиваясь от жены, торопливо стаскивал с себя одежду и небрежно разбрасывал ее вокруг. Раздевшись, он одним махом нырнул с головой под Мягкое одеяло. И уже через мгновение по комнате разносился прерывистый храп.
Кэтрин хотела выключить ночник. Но в эту минуту муж заворочался, и одеяло соскользнуло на пол. Она сдержанно вздохнула, подошла к кровати, заботливо подняла одеяло. И тут ее уставший взгляд замер. Ее глаза с каждой секундой все больше расширялись от изумления. Так она простояла минуты две. Вскоре удивление сменилось растерянностью. Одеяло выпало из рук… Тело Билла было разукрашено синяками и ссадинами. И Кэтрин, как ни вглядывалась в эти ужасные узоры, понять их происхождения не могла. Она принялась его расталкивать. Билл спал как убитый. Кэтрин хлестала его по щекам, но он лишь безмятежно улыбался и бормотал: «Любимая, еще, ударь меня еще». Она устало опустила руки и стала прислушиваться к его дыханию. Оно было неровным: то он учащенно дышал, то замирал на доли секунды. То что-то принимался выкрикивать, словно командовал кем-то, то, наоборот, о чем-то умолял. Но, несмотря на все это, сон его был крепок.
