Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
– Подумаешь! Вот когда мы с одним оператором с Центрального телевидения были на Суэцком канале во время палестино-израильского конфликта, там не то что удобств не было, там наш военспец подорвался на мине на том самом месте, где мы накануне стояли. А ты о какой-то печке. Нашла чем испугать!
«Что ж ты приходишь в неистовство, если тапочки возле кровати не можешь нашарить с первого раза?» – хотелось возразить Ирине. Но она понимала, что, возможно, сейчас решается судьба их плана помочь несчастной Таньке.
– И что ты решил? – затаив дыхание спросила Ирина.
– Ну, я пока еще ничего не решил, просто думаю, может, и правда съездить к ней на недельку-другую?
– Как скажешь, так и будет, – смиренно ответила жена, боясь неверным словом или жестом спугнуть нечаянную удачу. – Мне собраться – что нищему подпоясаться.
Сева с прищуром посмотрел на нее, и сердце у Ирины так и ухнуло вниз.
– Да какая мне разница, где рисовать? – как можно равнодушнее ответила Ирина, отводя глаза, чтобы муж не заметил радостных искорок в ее взгляде.
– Ну-ну, – произнес он и добавил: – А как насчет ужина? У нас найдется чего жевануть?
По роду деятельности ему надлежало употреблять только правильные слова и верно их согласовывать, поэтому, устав от обязаловки, в домашней обстановке Сева любил эти самые слова покорежить. У него были любимые, и среди них «жевануть» вместо «поесть» или «перекусить».
– Сей момент! – пообещала Ирина, вскакивая с дивана. – Только цветы поставлю в воду.
– В ту керамическую, белую с черными полосками вазу, ладно? – донеслось ей вслед.
«Отреагировал-таки на цветы», – облегченно подумала Ирина и восприняла это как добрый знак для их начинания…
Глава 5
Родителей на Татьянину дачу отвезла дочь Нина. И появились они там только во второй половине следующего воскресенья, когда вся суета по водворению трех старушек и их обустройству на новом месте была уже позади.
Августа Илларионовна, как всегда, заняла комнатушку на втором этаже, поскольку спуск и подъем по лестнице воспринимала как физические упражнения, полезные для здоровья. Полина Денисовна и Анна Дмитриевна – большие любительницы поболтать перед сном – устроились в комнатке за печкой, так что лучшая, главная, комната досталась гостям.
Галантный Сева расцвел при виде четырех женщин. Их возраст не имел значения. Это были женщины, следовательно, в каждой из них можно было найти черту достойную восхищения. Или восхититься чем-нибудь из их прошлого.
Его представили Августе Илларионовне и Анне Дмитриевне, с мамой Татьяны он уже был знаком. Не прошло и получаса, как те души в нем не чаяли. Во-первых, Сева был балетоманом и сразу же нашел общий язык с бывшей балериной. Во-вторых, знал или общался со многими из тех, что столовались на Старой площади, и это сразу же отнесло его к рангу значительных людей, в глазах поварихи.
– Мам, ты это, держись, – прошептала Ирине дочь и сжала в кулак пальцы поднятой руки. – Если что, мы с Димасиком вас вмиг отсюда эвакуируем.
Ее не посвятили в суть перипетий с участками, поэтому она была настроена игриво. Ирина же, когда отвечала, что будет держаться до последнего, была серьезна как никогда. Ей предстояло не только следить в оба за противником, но и пресекать все возможные поползновения мужа покинуть дачу до истечения хотя бы двух недель. О большем подруги и не мечтали.
Правда, сейчас ничто не предвещало подобного печального исхода событий. Сева прохаживался по расчищенным дорожкам, старательно огибая груды сухих листьев и веток, и дышал полной грудью. Компанию ему составляла Августа Илларионовна. С собранными в пучок на затылке темными волосами, сухопарая, с прямой спиной и развернутыми в стороны носками стоп, она всегда точно знала, где у нее в настоящий момент находятся руки и ноги и что те делают. Из одежды летом она предпочитала легкие брючки и блузочки. «Па-де-ша», «фуэте», «Нижинский», «Лопаткина», «Форсайт в Мариинке» время от времени доносилось до остальных обитателей участка.
– Ну, я поехала. Всего вам доброго, – сказала всем Нина и, сославшись на томящегося в ожидании ее Димасика, поспешно села в свой жигуленок.
Она вообще не любила долгих проводов. Полный тоски взгляд матери, будто она расстается с дочерью на веки вечные, действовал на нервы. Другое дело отец. Тот не бросился к ней, лишь в прощальном приветствии поднял руку и крикнул, что будет скучать. Сопровождающая его Августа Илларионовна послала Нине изящный воздушный поцелуй…
Ирина смотрела вслед удаляющейся машине, когда услышала произнесенное с тяжким вздохом за своей спиной:
– А вот мой Пашка ни за что бы не повез нас сюда. Сказал бы, что ему некогда и вообще с нашими пожитками нужен самосвал, а не его «тойота». – Рядом стояла Татьяна и тоже провожала взглядом белые «жигули». – Хорошая у тебя дочь.
– Это уж точно, – кивнула Ирина, расчувствовавшись чуть ли не до слез.
Тягостную ситуацию нарушила Анна Дмитриевна. В белой накрахмаленной косынке и в таком же переднике, обтягивающем уютный объемистый живот, она вышла на крыльцо оповестить всех, что стол к обеду накрыт. Полина Денисовна, для которой готовка была тайной за семью печатями, стояла на шаг позади, гордая тем, что такой ас своего дела числится в ее подругах.
Уже через день жизнь на даче вошла в свою колею. Сева нашел восторженных слушательниц в лице трех престарелых обитательниц дома и, полностью погрузившись в прошлую увлекательнейшую жизнь, пока не обращал внимания на бытовые неудобства. Он даже вознамерился было бегать утречком вокруг дачи, но, к счастью, быстро отказался от этой идеи. А то пришлось бы Ирине срочно добывать соответствующую экипировку. Ну не может же, в самом деле, человек, объяснявший тысячам и тысячам советских читателей и телезрителей, что происходит в мире, появиться перед посторонними людьми в непрезентабельном виде!
А вот Августа Илларионовна, напротив, ни дня не проводила без традиционной разминки. Устроившись в беседке, ограждение которой сходило за балетный станок, она выделывала различные па, и в этот момент звучала слышная лишь ей одной музыка.
Ирина с радостью забросила работу над очередными иллюстрациями и теперь рыскала по участку в поисках особо пышных папоротников, чтобы посадить их возле рукотворного водоема. На третий день своего пребывания на даче она как раз лезла в самую чащу кустов бузины за облюбованным растением, как вдруг громкий хруст ветки под тяжелыми шагами заставил ее замереть и оглянуться в поисках источника звука.
В трех метрах от нее, грызя непременную веточку и криво ухмыляясь, стоял Гоша и наблюдал за экзерсисами Августы Илларионовны. Каков наглец! А когда та, вся в образе, красиво сложила на груди сухие, в старческой «гречке», руки с длинными пальцами и, склонив голову к плечу, замерла с чуть отставленной ногой, он, нимало не смущаясь, громко произнес:
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
