Внутри у Реймонда все перевернулось от необыкновенного ощущения. Оно мгновенно завело его, а это было последнее, в чем он сейчас нуждался. Ему следовало оставаться холодно-отстраненным и контролировать ситуацию.
Тут он вспомнил о колье и разработанном на сегодняшнюю ночь сценарии.
— О, Рей… — простонала Жаклин, когда он убрал руку и потянулся к смокингу, который лежал тут же, на диване.
Реймонд невольно улыбнулся прозвучавшему в ее голосе разочарованию. Ну что за актриса!
— Я только что вспомнил, — сказал он. — Я кое-что купил для тебя.
Он вытащил длинный футляр и открыл крышку.
— О, дорогой… — Жаклин задохнулась от восторга. — Тебе не надо было…
Как же она права! Ему действительно не стоило делать этого. Но ничего, за следующий месяц он получит от нее достаточную компенсацию за потраченные деньги.
— Но… но когда же ты нашел время? — спросила она, глядя широко открытыми глазами сначала на рубины, потом на него. — Я имею в виду… ты же пошел играть в канасту…
Реймонд был удивлен прозвучавшей в ее голосе откровенной подозрительностью. Неужели она решила, что он где-то развлекался с женщиной, вместо того чтобы играть в карты, и принес колье, чтобы искупить свою вину?
Но с какой женщиной? Он нахмурился, вспомнив, как Жаклин расспрашивала его о Веронике в день их свадьбы, выпытывала мельчайшие подробности. Уж не подозревает ли она его в интрижке с Веселой вдовой? Вполне возможно. Коварные, двойственные люди и других подозревают в обмане и предательстве. Жаклин понятия не имеет, что такое настоящие любовь и преданность. Женщины ее типа живут только ради денег и прочих материальных ценностей вроде этих рубинов. И если она и беспокоится из-за Вероники, то только потому, что боится потерять источник финансового благополучия, если он променяет ее на другую женщину.
Реймонд решил взять это на заметку и использовать позднее. А пока он продолжит игру в ослепленного страстью счастливого супруга…
— В холле отеля «Мариотт» довольно много модных магазинчиков, в том числе «Фаин эксклюзив джюэлри», — сообщил он, вытаскивая сверкающую драгоценность из футляра. — По субботам они открыты до девяти. Я заметил это, проходя мимо, и не смог устоять, чтобы не купить для моей очаровательной женушки. Подними волосы, дорогая. Хочу посмотреть, как оно тебе идет.
На этот раз Жаклин подчинилась уже без малейшего колебания.
Конечно, что ж тут колебаться? — саркастически усмехнулся Реймонд и приложил к ее шее колье. Тут же ему на ум пришло высказанное Вудроу опасение, что он может придушить жену, как Отелло Дездемону.
Но Вудроу был не прав. Он никогда не сделает этого. Какой ему прок от мертвой Жаклин? Она должна прожить еще как минимум месяц. А уж потом он заявит ей, что ему давно известно, кто она такая на самом деле. Реймонду больше всего хотелось увидеть выражение лица Жаклин в том момент, когда она поймет, как он воспользовался этим знанием…
Он застегнул замок и откинулся полюбоваться результатом. Жаклин, обнаженная, с одними рубинами в качестве убранства, — какое исключительное зрелище! И какое эротичное…
Его плоть напряглась сильнее.
— Теперь можешь опустить волосы, — сказал Реймонд и нарочито медленно расстегнул брюки.
Жаклин подчинилась не сразу. Неужели хотела ослушаться? Или запротестовать? Но она не сделала ни того, ни другого, хотя раньше он никогда так с ней не обращался. Удивительно, чего можно добиться с помощью пятидесятитысячного колье…
Злая колдунья! Но она заворожила его. Возможно, он так и останется навсегда под ее сексуальным заклятием.
Да, такова правда, ужасная правда. Реймонд пытался вызвать в себе прежний гнев, но не смог и подчинился настойчивому, требовательному зову плоти. Со стоном невыносимого наслаждения он откинулся назад и сдался на милость соблазнительницы, которую имел несчастье и глупость назвать своей женой.
Порожденные ею чувства были двойственны. Физически он находился на грани экстаза, умственно — на пороге отчаяния. Но скоро острая эмоциональная боль отступила, побежденная физическим наслаждением.
Возможно ли, что Жаклин не любит его, если в состоянии подарить ему такой секс?
Реймонд застонал и протянул к ней руки. Она подняла на него темные глаза, чуть приоткрыла влажные губы.
— Хочешь, чтобы я перестала? — произнесли эти губы.
Разве он хочет этого? В состоянии ли он вынести, если она продолжит? Сможет ли пережить, если прервется?
Тут он заметил сверкающее на ее груди колье, и все моментально вернулось. Вся боль сегодняшнего открытия… Все унижение…
— Нет, — ответил Реймонд, будто его только что окатили ледяной водой. — Нет, я не хочу, чтобы ты перестала.
Она снова склонила голову. Покорная. Красивая. На этот раз он небрежно поигрывал ее волосами и сохранял хладнокровие удивительно долго. Но, в конце концов, начал терять контроль над своим телом и освобождение не заставило себя ждать.
Реймонд понимал, что не смог бы дольше сдерживаться, но поклялся себе, что на этом сегодняшняя ночь не закончится. Он не позволит коварной гарпии насладиться отдыхом и спокойным сном! Ибо для мстителя сон невозможен. Или для околдованного? Неважно. Результат будет тем же. Она заплатит собственной плотью за его слабость. Отныне он будет думать только о своем удовольствии. Станет требовательным, эгоистичным самцом.
Интересно, осмелится ли она сказать ему «нет»?
Сомнительно.
А завтра, когда он оправится после ночных подвигов, отмщение продолжится с новой силой, на новом, еще неведомом уровне.
5
Жаклин весело напевала, стоя под теплыми струями душа. Почти одиннадцать, а Реймонд еще спит.
И неудивительно! Прошлая ночь была невероятной, потрясающей.
Сначала Жаклин была потрясена неожиданной переменой в своем обычно всегда нежном и внимательном муже-любовнике. Но скоро эта перемена так возбудила ее, что она уступила и ответила на его бурную страсть с не меньшим пылом. И их любовный поединок, начавшийся в гостиной, закончился лишь несколько часов спустя в спальне.
Ей оставалось только надеяться, что Реймонд будет проигрывать каждую субботу, если это оказывает на него такое возбуждающее действие. Только полное физическое изнеможение заставило его остановиться, и они заснули, так и не разомкнув объятий, сплавленные воедино бешеной, неистовой страстью…
Жаклин провела мыльной губкой по груди и вздрогнула. Ох, как больно! Но ничего, это скоро пройдет, она вотрет что-нибудь успокаивающее.
Да, мужа немного занесло. Она готова признать, что любовная игра была потрясающе возбуждающей, однако сомневалась, сможет ли выносить подобное каждую ночь…
Зато прошлая ночь развеяла ее глупые подозрения по поводу любовной интрижки Реймонда с Веселой вдовой. Ни один мужчина не смог бы сделать того, что сделал он, если бы раньше занимался любовью с другой. Только если бы продал душу дьяволу…
