Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Она попытались воскресить в памяти разговор с Вороновым. Но все дикие подробности осквернения могилы никак не вязались с этим вот траурным парадизом. «Да полно, — подумала Катя, — не приснилось ли мне все это? Уж не приснилось ли это ЧП самому Воронову и опер группе Стрельненского ОВД?»
— В этом году будет много вишни. «Владимирка» хорошо плодоносит. Смотри, какая богатая завязь.
Интересно, кто это додумался посадить на могилах такой роскошный вишневый сад?
Сережка балагурит… Катя подошла к дереву.
Точно, вишня. Старая, узловатая. Сердце зашвырнули на вишневые ветви. Мертвое сердце, вырванное из груди трупа… Катя пугливо отшатнулась от дерева, ей вдруг показалось… Нет, там среди ветвей ничего нет.
Только солнце. А на соседнем дереве заливается черный дрозд.
— Кладбище действующее? — деловито осведомился Кравченко.
— Действующее. — Катя приподнялась на носки, высматривая, нет ли тут кого. — Давайте пойдем в ту сторону. Это, кажется, контора. Может, там что подскажут?
По дороге они не видели ничего, кроме буйной травы, старых могил, вишен, лип, покосившихся металлических крестов и старых оград. Однако среди запустения встречались и ухоженные холмики с аккуратными цветничками. Но их было немного. В основном тлен и прах. Но это не печалило и не шокировало взора, даже наоборот… Земля, трава, лес, казалось, брали свое назад. «Прорасту травой», — Катя вспомнила строчки какого-то забытого стихотворения.
Кравченко внезапно споткнулся, чертыхнулся:
— Кроты нарыли тут…
— Кроты? — удивилась Катя.
Мещерский тоже остановился.
— Ты что, Сергей?
— Да ничего. Крест в траве валяется. Дожди, наверное, подмыли, вот могила и просела. Катюша, ступай осторожнее, тут и в яму провалиться недолго.
Катя подошла к Мещерскому. Действительно, в траве — крест. Самый обычный могильный, из самых дешевых. А под ним словно выворочено все — глина, дерн, трава. Она нагнулась. Странно, клочья бурой сухой травы разбросаны по траве свежей, зеленой, будто их кто скосил, да так тут и оставил. Она подняла пучок. Нет, трава не скошена, вырвана с корнем.
Давно, наверное, неделю назад. Наклонившись снова, она попыталась различить имя умершего на табличке, прибитой к кресту. Но буквы стерлись, ничего не разобрать.
Кладбищенская контора-сторожка встретила их замогильной тишиной. Они долго стучали в дверь, обитую рваным дермантином. Глухо.
— Поздно сюда притащились. Третий час уже, — Кравченко глянул на часы, — у могильщиков самая работа утром. Сейчас они уже теплые, дрыхнут где-нибудь на погосте.
— Но тут ведь заведующий какой-нибудь должен быть, да? Администратор? — робко предположила Катя.
— Скажи еще — бухгалтер-счетовод. — Кравченко заглянул в мутное оконце сторожки. — Ну что? По твоей милости приехали, исполнили, так сказать, девичий каприз, а дальше что?
— А вы что, хотели, чтобы я тут одна по могилам бродила? — огрызнулась Катя. — Кстати, по статистике — большинство нападений, и не только с целью грабежа, совершается на женщин именно на кладбищах и чаще всего в престольные праздники.
— Кладбищенский насильник. — Кравченко хихикнул. — Это твои пинкертоны в погонах исследования проводили? Сексом-то он со жмуриком занимался, этот твой гробовой Казанова?
— Кто это гробовой Казанова? Где это? — любопытно насторожился Мещерский.
И Кате волей-неволей пришлось рассказать то, что она так не хотела кому-то пересказывать, — сведения Воронова.
— Вот тварь. — Кравченко даже брезгливо сплюнул. — некрофил. Дитя ночи. Знаешь, Катька, что я тебе скажу? С такими нетопырями все эти ваши процессуальные церемонии — пустая трата времени и денег. Ну, положим, поймают этого живодера, так месяца три-четыре следователь с ним канитель будет разводить, потом в психушку на экспертизу обязательно сошлют, потом адвокат будет кобениться, потом год с делом будут знакомиться, потом судить года три. А результат? Надо проще. Поймали, растянули, как моль на солнышке, и батогов! Публичные телесные наказания — они очень даже действенны были и полезны.
— Поймать еще надо дитя ночи-то,. — Мещерский оглянулся по сторонам. — Тихо тут как. И птицы не поют, жара. Катюша, мы тут все равно сегодня ничего не узнаем. Лучше в городскую администрацию заехать, в мэрию, у них отдел должен быть по похоронно-ритуальным делам города.
Они вернулись к машине.
— Ну и? Домой? — лениво спросил Кравченко.
— В Стрельненский отдел заедем только, а? — взмолилась Катя. Она чувствовала себя виноватой перед ними за эту и точно уж бесцельную поездку.
Кравченко высадил ее у здания ОВД. У него на ближайший час планы были иные: напротив бывшего райкома на площади он углядел кафе-бар «Алый парус». Их путь с Мещерским лежал теперь туда.
— Мы там, в зальчике, тебя подождем. А то я есть хочу, как мамонт, — заявил Кравченко. — А на ментов мне сегодня смотреть изжога не позволяет. Тебе же, душа моя, до нас только площадь перейти, всего-то и трудов-то.
Но и в отделе Кате в эту злополучную пятницу нечем было поживиться. Едва переступив порог, предъявив розовощекому пышке-дежурному служебное удостоверение, она поняла, что более неудачного момента для посещения Стрельненского отдела и выбрать было нельзя. В ОВД свирепствовала министерская проверка, и сотрудники, особенно средний начальствующий состав, кружили по коридору, как листья, гонимые порывами ветра.
И все же Катя, улучив минутку, заглянула в кабинет начальника по особо тяжкому криминалу. Он был чертовски молод, нервен, смугл и, видимо, еще не привык к вертящемуся креслу «пилот» и обилию телефонов на подоконнике.
— Очень приятно. Пресс-центр? Вы брифинг у нас выездной в прошлом году проводили. Но сейчас, извините, запарка, проверяющих нагнали… Комплексная на носу. А тут, как назло, ЧП за ЧП. А вы что, по поводу убийства на двадцать третьем километре?
Катя хотела было возразить, но вдруг ее словно кто-то за язык дернул:
— Да, и по поводу убийства тоже.
— Уже установили личность убитого. Хоть это сделали быстро. Из ЭКУ телетайпограмма пришла.
Наш оказался. Точнее, в районе он не прописан, но проживал и работал у нас. Заместитель администратора цирка. Цирк, знаете ли, тут к нам по весне приехал, — начальник усмехнулся. — Дети словно все с ума посходили. Мой малявка с пацанами по два раза в неделю на представление ходит. Я говорю — разорюсь с тобой, зарплаты не хватит. Куда там… Ну, зверья полно всякого экзотического. А он у меня в зоопарке и забыл, когда был.
— Фамилию потерпевшего не подскажете? — осторожно спросила Катя. — А то я в сводке прочла, да…
— Севастьянов Аркадий, отчества не помню. Жаль, конечно, парня, молодой был еще, мой ровесник.
Но, — тут он интимно понизил голос, — перспективы на раскрытие уже есть. Наработки неплохие. Сейчас пока рано писать что-то об этом деле. Да вы и сами человек опытный, не первый год служите. Но… перспективы есть. Это я вам говорю.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
