Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Таня секунду соображала, где она и где выход. И, проклиная вредного дворника, побежала к арке, за которой виднелась улица.
Где сборный пункт, ей быстро подсказали.
Таня бежала, глядела по сторонам. Люди шли и шли – и все в одну сторону. Парами, а то и целыми семействами. Пары держались за руки. А семейства – за своего отца или брата. Но ни одна пара не была дядей Яшей и тетей Верой.
Людей становилось все больше. Толпа густела. Таня уже не бежала, а просто шла, петляя, протискиваясь, просачиваясь меж идущими. Ее толкали, она толкала. И понимала с ужасом, что если и найдет дядю и тетю в этом человеческом супе, то лишь по чистой случайности. Но скорее всего не найдет. Вокруг она видела только ремни, спины, мешки.
– Девочка! Таня! – обрадовался знакомый голос. Знакомый и противный.
Таня шмыгнула бы в толпу, да только это было невозможно.
– Здравствуйте! – обрадовался Лютик. – Идите сюда, здесь посвободнее.
Таня поздоровалась, глядя в сторону. Но здесь и правда было посвободнее. Люди стояли, сидели. Негромко переговаривались.
– Нюша, ну будет, ну не плачь, – повторял мужчина в усах.
Плакала женщина или нет, было не разглядеть – так тесно она прижалась к усачу.
– Садитесь на мешок, – пригласил Лютик.
Какие у него жуткие уши, поразилась Таня.
Лютик поймал ее взгляд и смущенно пригладил себя по голове.
– Остригся. Все готово.
– А вас что, никто не провожает?
Здесь всех кто-то провожал. Лютик был один. Но все равно добродушно улыбался.
– Столько хлопот с отъездом. Вещи собрать. Наверное, не вырвались, – развел он руками.
– Как это не вырвались? – разозлилась на них Таня.
Но тотчас вспомнила: они сами-то хороши, с собачкой заигрались…
Уйти и бросить Лютика одного теперь было бы некрасиво. Всех здесь кто-то провожал. Таня села на мешок.
– На вокзалах такой хаос, – повторила она дядины слова. И уставилась на собственные туфли.
Лютик приветливо смотрел вокруг. Кто-то позади них засмеялся. Таня обернулась. Ей казалось, все смотрят на нее и думают: ну и кавалера она себе откопала, просто чучело.
– А где ваша винтовка?
Лютик пожал плечами.
– Потом дадут. А если не дадут, то, сказали, надо отбить у врага в первом бою.
«Как же. Этот отобьет… Боже, какое чучело!» – мрачно думала она.
Поодаль опять кто-то засмеялся. Таня с вызовом повернулась. Смеющаяся девушка дергала своего спутника за нос, и ни до кого ей дела не было. Но Таня все равно обиженно выпрямила спину.
– Вы художник? – нарочно громко и отчетливо спросила она. Пусть знают.
– Да что вы! – засмеялся Лютик. – Разве что посредственный. Это еще хуже, чем плохой. Вот вернусь после этой заварухи – пойду учиться на фармацевта. Или на инженера. Обычная понятная работа.
Свистнули.
– По машинам! – гаркнул голос.
Все нестройно поднялись. Женщины закричали. Вцепились в ремни, мешки, лямки. Улыбались, целовались. «Ну, будет, будет…», «Мне пора!», «Ничего, ничего…» – только и слышала вокруг себя ошеломленная Таня. И крики. Кто-то плакал. Кто-то хохотал. Таню волной толкнуло, отбросило. Лютика потащило прочь. Все улыбались, махали, кричали.
Вдали мелькнула ушастая голова. Какой-то военный уже расставлял новобранцев рядами. Строил колонну.
Тане стало жутко. Она яростно протискивалась сквозь толпу. Сердце колотилось.
– Марш! – гаркнул голос.
Сердце екнуло. Таня удвоила усилия. Пнула, укусила, оттолкнула – и, наконец, выкатилась на мостовую.
Шершавая человеческая гусеница стала забираться в кузова машин. Лица, лица, лица. Мальчики, мужчины, юноши. Молодые, юные, немолодые, опять молодые. Уже не лица – затылки.
Женщины тоже бросились к грузовикам, побежали. Бежали девочки. Старухи. Девушки. Толстые, высокие, маленькие, в беретиках, в платках, с косами, в локонах – все.
Таня тоже бежала с дрожью в коленках среди тарахтящих на месте машин. Она вдруг поняла все – и розоватые веки тети Веры, и странную кривую улыбку дяди Яши.
– Уйди! Уйди! – рявкнул ей вслед кто-то командирским голосом.
Таня не слышала. Крутила головой.
Женщины кричали. Звали по именам.
– Гоша, милый! Вернись!..
– Папа! Папочка!..
– Удачи! Вернись с победой!..
– Я люблю тебя!..
– Папа!..
– Сашенька!..
И Таня бежала со всеми.
Огромные уши мелькнули, пропали за чьим-то затылком. Снова показались. Таня перецепилась о чью-то ногу, грохнулась о камни до звона в голове, вскочила. Побежала. Лютика кто-то уже подсаживал на борт. Вокруг кричали. Коленку и ладонь саднило.
Лютик повернул лицо, заметил ее. Большой рот заулыбался.
Что же кричать? Что?.. Самое важное. Главное…
И Таня завопила:
– Извините! За краски! Я больше не буду!
Ее заволокло синим шершавым дымом, рокотом мотора.
– Я все исправлю! Обещаю!
Лютик махнул ей рукой. Он ничего толком не расслышал, только «обещаю».
– Ничего страшного, – крикнул он, пытаясь улыбнуться. – Я вам верю. Ничего плохого не случится.
Таня видела только открывающийся рот. Грохотали, пуская сизый вонючий дым, грузовики. Кричали люди.
– Хорошо! – крикнул Лютик.
Танино лицо мелькнуло – и тотчас его затолкало, замешало обратно в толпу.
– Смешная у тебя сестричка, – только и сказал Лютику мужчина на скамейке справа.
Все кричали, махали руками, улыбались. Старались думать о хорошем. И даже в это хорошее верили. Но у всех у них ломило сердце так, что невозможно было говорить.
Глава 13
– Слышишь? – прошептал в темноте Шурка.
К окну приколотили одеяло: дворник прошел по всем этажам, по всем квартирам, велел жильцам навести затемнение: приказ.
В комнате стояла ненастоящая – не летняя ленинградская, а ровная бархатистая темнота. В ней не было ни кроватей, ни стола. Ни Бублика – одна теплая круглая тяжесть возле ног. Ни ширмы, ни тети Веры, спавшей за ширмой. Вернее, не спавшей.
Хлюпнуло носом. Вздохнуло. Хрустнула подушка.
– Она опять плачет, – поразился Шурка. Таня слушала молча. – Почему?
– Может, из-за чашки.
Первым делом Бублик разбил чашку. Ну не совсем Бублик, но из-за него…
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
