Два детектива бегом покинули управление.
— Что там такое? — спросил Барри.
Меган уже жалела, что выключила компьютер. Потому что теперь Барри вскочил и прокричал на весь зал:
— Что случилось?
Сержант, который Меган никогда не нравился, презрительно усмехнулся в сторону Барри.
— Ничего такого, что может заинтересовать свадебного обозревателя. А жаль, потому что ты был бы первым репортером на месте происшествия.
— Какого происшествия? — огрызнулся Барри.
— Кража со взломом в отеле «Кортлэнд», — ответил кто-то другой. Номер конгрессмена Гэллоуэя.
Барри застыл. Что до Меган, то она просто почувствовала знакомую тошноту, которую всегда чувствовала в последнее время, когда слышала имя конгрессмена. Но вместо того чтобы сорваться с места и мчаться к двери, Барри повернулся и сел.
— На мой взгляд, это звучит как надлежащая причина.
— Думаешь, тут есть связь?
— Мы оба вылетели со своих мест за разглашение информации о Гэллоуэе и его предполагаемом сотрудничестве с органами в операции по раскрытию взяточничества. Операция сорвалась, следовательно, он вышел из дела, правильно? Однако же вот он тут как тут, гость на свадьбе дочери своего хорошего друга. Вроде бы все вполне естественно, за исключением того, что у нас есть жених и шафер с завуалированным правительственным прошлым, которые не афишируют своих действий. У нас есть кража со взломом. Ты не считаешь, что связь есть?
— Ну, не знаю. Может быть. — Она не хотела, чтобы эта связь была. Она не хотела ни видеть этого конгрессмена, ни слышать о нем, ни голосовать за него.
— Поехали. — Барри схватил ее за руку.
Меган была захвачена врасплох физическим контактом. Барри держал ее за руку. Барри держал ее за руку!
— Куда? — спросила она, когда они поднялись.
— В отель, конечно.
Он держал ее за руку и хотел, чтобы она, Меган Истербрук, поехала с ним в отель. Счастье било в ней ключом до тех пор, пока она не вспомнила, что у него нет машины.
Меган выдернула руку.
— Ладно.
Ехать в отель конгрессмена было последним, что ей хотелось делать, но она знала, что Барри все равно поедет, и ее долг проследить, чтобы он не нарушил никаких законов в процессе того, что он там собирается предпринять.
— Ты лучшая, Меган. — И снова эта улыбка. Удостоится ли она когда-нибудь настоящей, не фальшивой?
— Да, я знаю. — Она протянула руку, чтобы задвинуть ящик, и в последнюю минуту схватила карточки. У нее возникло такое ощущение, что они ей понадобятся.
Они подъехали к отелю и увидели желтую полицейскую ленту, огораживающую место преступления.
— Почему мы остановились? — нетерпеливо спросил Барри. — Просто покажи свой значок и пройдем туда.
Меган покачала головой.
— Ты постороннее лицо…
— Я представитель прессы. По конституции я не посторонний.
— Прекрасно. — Меган указала на группу полицейских офицеров, сдерживающих растущую толпу у входа в отель. — Давай действуй.
— Меган…
— Я не на службе, и даже если б и была, это не в моей компетенции. Я отвечаю за связи с общественностью.
— Вон общественность, — он показал на толпу. — Иди, связывайся. По крайней мере узнай, что было украдено. Давай. Добудь мне что-нибудь существенное.
— Ладно, оставайся здесь. — Меган вышла из машины только потому, что знала, что он будет приставать к ней до тех пор, пока она не согласится.
Приблизившись к ленте, она подошла к офицеру, которого узнала.
— Привет, Горди, что случилось?
— А, Меган. Слышал про твои волосы. Супер.
— Спасибо, но что ты можешь рассказать о взломе?
На лице Горди появилось отчужденное выражение.
— Я не знал, что ты опять пресс-секретарь.
— Да нет. — Она решила признаться. — Барри Саттон охотится здесь за сенсацией.
Горди молчал, и Меган понимала, что он вспоминает об их злополучной связи с конгрессменом Гэллоуэем.
— Извини, Меган. — Ей показалось или в его голосе действительно прозвучала жалость?
— Попытка не пытка. — Ее улыбка была такой же фальшивой, как и у Барри. — Но появление других представителей прессы — это вопрос нескольких минут. Мой тебе совет — реши, что будешь говорить, прежде чем тебе сунут в лицо микрофон.
Когда Меган добралась до края толпы, кто-то схватил ее за руку. Барри, конечно же, не стал дожидаться в машине.
— И это все? Ты так легко сдаешься?
— Они ничего не скажут ни мне, ни тебе.
— А что они имеют против меня?
Меган многозначительно посмотрела на него.
— А, это… — поморщился Барри.
— Не представляю, как ты мог забыть про «это».
Он положил ладонь ей на поясницу и повел сквозь толпу любопытствующих зевак в сторону гостиничного гаража.
— Я не забыл, но не зацикливаюсь на этом. — Он взглянул на нее. — Знаешь, если мы все-таки выясним, что этот конгрессмен…
— Не лезь ты в это дело!
— Я должен. Кому-то же надо все выяснить. Он окончательно всех вас околпачил.
— Барри… — Меган осеклась, когда он открыл дверь на лестницу. — Куда мы идем?
— Поднимемся пешком. Там меньше народу.
— Ты же понимаешь, что на этаже тоже дежурят полицейские.
Барри подтолкнул ее вперед.
— Это же кража, а не убийство. У далласской полиции что, так много свободных людей? Особенно в пятницу вечером?
— Я не пойду с тобой.
— Меган, ты нужна мне, чтобы устроить небольшой отвлекающий маневр.
Он неисправим. И все же… каким-то образом она позволила уговорить себя подняться на целый лестничный пролет. Это потому, что его рука лежала у нее на поясе, вот почему. Ей не стоило позволять ему дотрагиваться до себя. Поднимаясь по последним ступенькам к лестничной клетке, Меган достала карточки из сумки и прочитала верхнюю. Ладно. Правильно. Хорошо. Это помогло.
— Барри, здесь мы расстанемся, — спокойно сказала она ему и зашагала вниз по лестнице. — Я не собираюсь вмешиваться в полицейское расследование ради тебя. Делай, что хочешь. Я еду домой.
Что случилось? Барри позволил Меган дойти до самого подножия лестницы, прежде чем окликнул ее. Она не остановилась.
Он догнал Меган, когда она открывала стеклянную дверь в гараж, да и то только потому, что она приостановилась, чтобы положить что-то в свою сумочку
— Что это там у тебя?
