— О, Юджин, разумеется. Когда торжества?
— Их не будет. — Юджин пожал плечами. — Семейный праздник. Спасибо, что напомнил о сроках. Я все понял.
— Но… бывает…
— Что бывает? Не хочешь ли ты сказать, что перемены в жизни меняют и здоровье? Но это не мой случай. Не станем лукавить.
— Она все знает?
— Да, я даже попрошу ее приготовить вдовий наряд, чтобы увидеть, как хороша она будет на моих похоронах. А какая пища для газет! Кажется, я здорово подкормлю их десертом.
Роберт фыркнул.
— Они просто перемажутся кремом. С ног до головы.
— Настоящая пища для мужчин, мыто с тобой знаем.
Юджин подмигнул ему, и Роберт засмеялся.
— Именно так.
— Она красавица, Роберт. И очень отважная девушка.
— Но почему она?..
— Почему она согласилась? Да потому что у нее нет выбора. Только таким путем она получит желаемое. И я только таким путем получу желаемое. Ты ведь противник эвтаназии. А я сторонник. Ты хоть и врач, а не представляешь, что такое физическая боль и потеря разума. Я жажду покоя, Роб. И я его получу.
— Она согласилась?..
— Она согласилась не упустить момент, когда я буду уже не я, и отвезти меня в Голландию. Ведь ты на это никогда не пойдешь, так ведь?
— Это противно кодексу врачебной чести.
— Любой кодекс пишут люди. А вот голландцы решили переписать.
— Нет, есть кое-что, написанное на Небесах. — Роберт поджал губы и упрямо покачал головой.
— Я земной человек, Роб. Я хочу сам писать кодекс собственной жизни и смерти. Я нашел себе проводника в иной мир. Да, и как ты находишь мое давление?
Роберт вскинул брови.
— Я бы сказал… Оно у тебя, как у юной девушки, Юджин.
Юджин расхохотался.
— Вот видишь, я еще только собрался жениться, а мне уже лучше.
— За тебя я рад.
— Ага, а за мою молодую жену? Кто знает, не выйдет ли из моды вдовий наряд, если она сошьет его сегодня?
Роберт посмеялся вместе с Юджином, но ничего не ответил. А что он мог сказать? Что в его интересах подольше держать на этом свете столь дорогого пациента? Так Юджин и сам знает. Он наверняка считает, что кодекс чести врачей по отношению к пациентам, безнадежным и почти ушедшим в иной мир, к тем, кого держат на земле только аппараты искусственного жизнеобеспечения, зиждется на деньгах, которые подпитывают чеки за лечение. Но есть доктора, которые берут хорошие деньги за добровольный уход от мук. У каждого свои интересы. Но это не к нему, не к Роберту Пирсли.
— Тебе придется познакомиться с моей женой, и очень скоро.
— Я готов.
— Не сомневаюсь, старый волокита. — Юджин засмеялся. — Но, слава Богу, ты женат, а я верю в твердость руки твоей Дайаны. Ты свободен, друг мой. Пока.
Роберт ушел, тихо притворив за собой двери, а Юджин подкатил к музыкальному центру и выпустил на свободу свой голос.
Это был компакт-диск из последних, на котором записан итальянский композитор Джованни Баттиста Перголези. Начало восемнадцатого века. Три арии альта из «Сабат Матер» особенно нравились его аккомпаниаторше, миниатюрной блондинке Хелен. Они работали вместе несколько лет, прекрасно смотрелись на сцене — высокий черноволосый певец и тоненькая блондинка за черным концертным роялем. Потом их пути разошлись, Хелен вышла замуж, родила ребенка и тем самым завершила карьеру. А ведь поначалу у нее были виды на Юджина. Но потом она догадалась, что он навсегда останется холостым.
А вот и нет! — весело подумал Юджин, и эта мысль вдруг оказалась приятной. Я женюсь!
В комнате угасал голос, финал третьей арии альта. Юджин закрыл глаза и улыбнулся. Интересно, что сейчас делает Бесс? Рыжая Бесс! Надо же! Только сейчас он догадался, что Марта наверняка неспроста назвала так свою дочь. «Рыжей Бесс» прозвали в восемнадцатом веке английскую армейскую винтовку убойной силы, которая была победоносным оружием для солдат американской армии.
Он засмеялся. Интересно, а Бесс про это знает? Юджин потянулся к телефону.
Глава седьмая Рыжая Бесс
Ну если это Пол, то я просто уничтожу его словами, подумала Бесс, хватая телефонную трубку.
— Бесс Раффлз слушает! — рявкнула она.
— Привет, Рыжая Бесс, — ответил ей тихий мужской голос.
Она не сразу сообразила, с кем разговаривает, а когда наконец поняла, тепло рассмеялась.
— Привет, Юджин.
— Я хотел спросить, тебе мать когда-нибудь говорила, почему она назвала тебя Бесс?
— Н-нет. Наверное, в честь королевы Элизабет?
Юджин хмыкнул.
— Боюсь, ты не совсем права. А известно ли тебе, что означает прозвище Рыжая Бесс? Так, детка, называли армейскую винтовку времен королевы Элизабет. Она разила наповал. С ней солдаты выигрывали войны.
Бесс засмеялась.
— Приятно слышать. Но, как я понимаю, винтовку все равно назвали в честь королевы Элизабет.
— Пожалуй, детка. Ну, желаю удачи. — И Юджин отсоединился, не дожидаясь ответа.
Бесс медленно закрыла рот и опустила трубку на аппарат. «Рыжая Бесс» — винтовка? Интересно. Но здорово, если она всегда приносила победу.
Бесс позвонила своему менеджеру и без предисловий объявила:
— Энди, готовься к переменам.
— Я всегда рад переменам, — буркнул он.
Бесс живо представила изрытое оспой, костистое, хмурое лицо этого немолодого мужчины, вечно ожидающего чего-то дрянного. От нее Энди тоже всегда ждал какого-то выверта, причем настолько экстравагантного, что кислая мина у него была готова заранее.
— Что на сей раз взбрело в твою огненную голову, Бесс?
— Я покупаю болид! — выдохнула она, даже не пытаясь сдержать невероятную радость. Энди, как и ожидала Бесс, лишился дара речи. — Я ставлю перед тобой задачу подобрать мне самый миленький.
— Самый миленький у тебя уже есть, — добродушно проворчал он. — Загляни в свой гараж.
Бесс засмеялась. Энди, разумеется, знал о существовании коляски-болида, потому что был хорошо знаком с ее отцом.
— Спасибо, но я берегу его.
— Ну конечно, когда из тебя посыплются детки, их надо будет в чем-то перевозить.
Она хмыкнула: не сказать чтобы Энди слыл ярым противником женщин на трассе, но он то и дело твердил: болид — это любовь навсегда, а женщины ветрены и изменяют машине с мужчинами.
— Я серьезно, Энди. У меня… появились деньги.
— Выиграла в казино, — ехидно предположил он. — Полтора миллиона баксов. Нет? Чуть больше? На чашечку кофе хоть осталось? Или мне придется тебя угостить?
