Тревожным взглядом Вульф окинул темную стену деревьев, возвышавшуюся за краем поля, и смутная тревога закралась в его сердце.
Старик вдруг направился к густым кустам, росшим вокруг огромного платана, увядающие цветки которого разносились ветром по всему полю. Глиндор раздвинул руками ветки молодых осинок, чьи листья беспокойно трепетали на ветру, и присвистнул от удивления.
В самой гуще кустов сидели, испуганно прижавшись друг к другу, двое детей. Они оцепенели от ужаса при виде сурового старика, но через секунду чернявый мальчик лет восьми решительно загородил собой девочку.
– Я хорошо знал Оуэна и его семью, – гулкий голос Глиндора заставил детей вздрогнуть, – но вас что-то не припомню. Кто вы такие и что привело вас на Ферму в Долине в этот черный день?
Девочка взглянула из-за плеча брата. Трепет и любопытство блестели в ее глазах. Мальчик смело посмотрел в лицо старика, но никто из них не ответил.
Глиндор пожал плечами. Его начинали раздражать эти дерзкие дети, не желавшие разговаривать со своим спасителем.
– Ну что же, неважно, кто вы такие. Нам придется просто стоять тут и ждать, пока вы наберетесь смелости. – Он стоял, расставив ноги и скрестив руки на груди, сверху вниз глядя на сжавшихся детей.
Вульф, подоспевший тем временем, отметил про себя, что упрямство и страх, отражавшиеся в глазах детей, возможно, заставят их просидеть здесь до темноты.
Видя, что гордость малышей явно уязвлена таким грубым обращением, Вульф подошел и спокойно произнес:
– Вы же понимаете, что здесь очень опасно. Наверняка вы все видели. Они могут вернуться. Глиндор был другом Оуэна и хочет защитить вас. Вылезайте-ка из кустов, мы отведем вас в безопасное место.
Понимая, что эти люди все равно не оставят их, мальчик выбрался из их маленького зеленого гнездышка. Все еще подозрительно поглядывая на седого старика, он протянул руку сестре, и та последовала за ним. Когда она встала рядом с братом, стало ясно, что они близнецы. Одинаковые густые черные волосы, глаза темно-голубого цвета и гордо поднятые маленькие подбородки подчеркивали их сходство, хотя девочка была чуть ниже ростом.
Девочка была рада, что брат наконец поддался на уговоры. Спокойный золотоволосый человек внушал ей доверие, и она доверилась этим незнакомым людям. Брат же не собирался так быстро сдаваться на милость незнакомцам, которые еще могут продать их в рабство. Глиндор знаком приказал малышам следовать за ним и двинулся вверх по пологому склону. Вульф был почти уверен, что по дороге близнецы постараются улизнуть, поэтому пошел сзади. Когда они проходили через полукруглый ряд каменных зубов, он заметил, что дети испугались этого странного зрелища не меньше, чем Глиндора. Их смелость и упрямство позабавили Вульфа.
Когда они вошли под полог леса, волк присоединился к ним, мерцая глазами в вечерних сумерках.
Через некоторое время они вышли на поляну перед пещерой. Глиндор откатил камень перед пещерой, закрывавший вход, и они увидели огонь очага, гостеприимно пылавший во тьме жилища. При этом зрелище дети обменялись удивленными взглядами. Брина тут же выскочила из пещеры и обняла деда. Она так тревожилась и переживала все это время!
Вульф задумчиво глядел на близнецов. Что-то странное промелькнуло в их глазах, что же это было, кроме простого детского любопытства?
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Подумать только, это место так похоже на наше жилище, – голос девочки гулко отдавался в каменных закоулках пещеры. Она лежала на тюфяке рядом с братом, задумчиво разглядывая все вокруг. Ей вдруг вспомнились родители и другие члены семьи. Что с ними сталось? Когда взрослых схватили, ей с братом удалось бежать и спрятаться в кустах.
– Ш-ш-ш! – сердито прошипел в ответ брат. – Никогда, никогда не говори о нашем прошлом. Мы дали клятву отцу никому не говорить об этом. Отец ушел, но клятва живет в нас!
Слезы закапали из глаз девочки, и, увидев это, брат презрительно отвернулся. Уткнувшись в тюфяк, он незаметно вытер кулаком глаза и вновь обернулся к сестре.
– Не хнычь, все будет в порядке. – Чувствуя, что голос его дрожит, мальчик проглотил комок в горле и продолжил: – Я думаю, они будут хорошо с нами обращаться. А если нет, то мы убежим. – И чтобы сестра не сомневалась больше в этом, поспешил ее уверить: – Я сумею вырваться отсюда и найти безопасное убежище для нас. Я сумею. – Эта мысль, казалось, успокоила их обоих, и дети замолкли.
В это время Глиндор сидел у огня, скрючившись на низком грубо сколоченном табурете. Он тихо покачивался из стороны в сторону, обхватив свои плечи руками, и вновь думал о том, что Брине действительно не следовало ходить с ними в Долину. Вид разгромленной фермы и кровавой резни стал бы для нее жестоким ударом. И сейчас боль потери друзей туманом заволокла ее голубые глаза.
– Не надо так горевать, – утешал Брину старик. – Это эгоизм говорит в нас. Нам жаль, что они покинули нас. Но мы будем говорить себе, что Оуэн и его семья ушли в иной, лучший мир.
Чтобы не мешать им, Вульф уселся в углу на скамью около стола, уставленного флаконами, горшками и бутылями, и оттуда слушал разговор Брины и старика. Когда над свежей могилой Оуэна Глиндор впервые рассказал о своей теории, его слова показались ему, христианину, совершенно чуждыми. Но теперь, размышляя над этой темой, он подумал, что загробная жизнь у всех людей, видимо, одинакова, независимо от того, в какого бога они верят. И неважно, как называть то место, куда отправился Оуэн, – небеса или иные миры…
Брина взглянула с черные глаза деда, лучившиеся нежностью и участием, столь необычными для этого сурового человека.
– Я знаю, дедушка. И пусть это говорит лишь мой эгоизм, но мне будет их так недоставать. Мы не ценили их верной и преданной дружбы, они покинули нас так внезапно, как больно и тяжело мне сознавать это.
– Да, это так. Но они сейчас не знают о твоей печали, утешим себя мыслью о том, что они вошли сейчас в иные сферы, иные миры, и не омрачим их пути своей печалью.
Вздохнув, Брина решила отбросить свою тоску и думать о счастливом и безмятежном существовании семьи Оуэна в ином, далеком мире. Она встала, откинув назад свои тяжелые черные волосы, и они блестящими прядями рассыпались по спине.
– Ты, как всегда, прав, дедушка, – я не буду своим плачем призывать их вернуться на то несчастное место, где стоял раньше их дом.
Глиндор широко улыбнулся ей в ответ и сеточка глубоких морщин разбежалась от уголков его глаз. Он был доволен ее ответом.
– Я больше не буду тратить зря время, оплакивая их, – сказала Брина. – Теперь я должна совершить по этому случаю необходимый ритуал. Жизнь не ждет.
Она взяла с полки широкую плоскую корзину и повернулась, чтобы откатить камень, закрывавший вход в пещеру.
Вульф похолодел: войти ночью в лес, одной, когда Вортимер находится где-то поблизости, затаился в ночной тиши, чтобы схватить эту легкую добычу! Вульф взглянул на старика и снова подумал: «Кто знает, что у него на уме! Только недавно он требовал у внучки поклясться, что она не выйдет из пещеры днем, а теперь он отпускает ее ночью!»
