Вечером в субботу, как обычно, школьники собрались у костра. Почти никто не опоздал. Предпоследним явился Ушастик, он успел забежать на конюшню. Самой последней балетными шажками – пятка внутрь, носок наружу – на поляну выбежала Ленточка, запыхавшаяся и нарядная.
– Ой, откуда такое платье у тебя? – закричали девочки. – А правда сейчас такая мода – ходить с незавязанным бантом?
– Да ну вас, – засмеялась Ленточка, – платье я сшила сама, а бант развязался по дороге.
Гремела музыка. Изо всех сил старался проигрыватель. Вокруг разноцветного, похожего на корабль и на карусель дома плясали ученики. Их стало много. Ещё бы, кому неохота учиться в такой распрекрасной школе, где совсем не скучно, а учитель никогда не ругается зря.
Учитель Так-Так, в белой рубахе и ярко начищенных ботинках, стоял на мостике. Отсюда виден весь хоровод.
Затейливее всех плясала Ленточка. «Может, она и правда станет балериной?» – подумал учитель. Он повернул рычажок, музыка заиграла громче. Начищенный ботинок учителя старательно отбивал такт. Откровенно говоря, учитель и сам был не прочь поплясать, но постеснялся – ведь его ученица Ленточка танцевала гораздо лучше.
Чьи часы?
Вдруг в свете костра возник человек. В руке он держал корзину, в корзине поблёскивала чешуйками рыба.
– Да вы что это придумали? – громко заговорил он, стараясь перекричать музыку. Рыбак просунул руку в корзину и вытащил из-под скользких рыбин лимонадную бутылку с остатками сургуча на горлышке. – Какие ещё часы? А может, есть у меня часы, свои, а?
Учитель Так-Так выключил проигрыватель.
– Вы нас не поняли, – сказал он. – Мы нашли чьи-то часы и хотим вернуть.
– Вот оно что, – сказал рыбак. – Нет, мне чужого не надо. Извините за беспокойство. – Он снял кепку и снова надел.
– Пожалуйста, – ответил учитель. – Приходите просто так, в гости. У нас тут…
– У вас тут, – перебил его вкрадчивый голос, – у вас тут, простите, кажется, мои часики, если не ошибаюсь?
Пламя костра осветило вежливую старушку. При звуке её голоса Щётка зарычала и кинулась прочь, в темноту.
– Собачка, куда же вы, собачка? – затараторила вежливая старушка. – Сначала в дом без спроса заходите, потом, извините за грубость, вещи присваиваете… Нехорошо, собачка, нехорошо. Вот и внучек мой двоюродный подтвердит.
Чистая Пятка весь сжался и спрятался за спины учеников.
– Простите, не понял, – нахмурился Так-Так. – Кто у кого присваивает?
– Не извольте беспокоиться, – тараторила старушка. – Ну забежала, ну стибрила, бывает. Слава богу, нашлись часы. Не откажите в любезности…
– Прошу вас, – сказал учитель. – Фок, часы!
Побледневший Фок подошёл к учителю, засунул руку в глубокий карман и достал блестящую металлическую луковицу.
– Вот этот мальчик нашёл ваши часы, – сказал учитель. – Теперь он охотно (учитель посмотрел на Фока) возвращает их вам.
Часы тихонько зашипели.
– Благодарю, благодарю, – рассыпалась старушка. – Какой милый мальчуган!.. Простите, а футляр? Аккуратненький такой мешочек.
– Не было мешочка, – тихо сказал Фок и протянул старушке драгоценную луковицу.
Они не терпят лжи
Не успела старушка сделать шаг, часы зашипели так сердито, словно кто-то плеснул воды на раскалённую жаровню. Старушка отпрянула, а Фок так и остался стоять, прижимая часы к щеке. Чистая Пятка ойкнул.
– Ах, они всегда капризничают, – сказала вежливая старушка, осторожно вытягивая вперёд руку.
– Подождите! – остановил её голос из темноты.
Все оглянулись. Костёр осветил крепкого загорелого человека. Он решительно шагнул к Фоку.
– Дай-ка часы, паренёк.
– Позвольте, куда? – закудахтала вежливая старушка.
