Пол без слов свернул бумагу и убрал ее. И только тогда снова недоверчиво взглянул на Китти.
— Досадно. Ты сделала очень большую ошибку.
Китти гордо подняла голову.
— Я отказываюсь лгать только потому, что вы не можете поверить правде, — торжественно проговорила она, с горечью сознавая, что ее победа временна и крайне сомнительна.
На лице Пола появилось некоторое подобие улыбки.
— Покажи мне хоть одного здравомыслящего человека, который поверит в эту «правду»! Поверит, что ты делаешь это не ради собственной выгоды!
Китти огорченно покачала головой.
— Вот как вы видите мир. Значит, самое главное — деньги, все покупается и продается. Деньги — цель жизни, не так ли? Вы слишком долго общались с плохими людьми. Мне жаль вас, мистер Рэнделл.
Ярость исказила черты его лица.
— Если я и хотел услышать от кого-нибудь слова соболезнования, то только не от тебя! Ты уже выбрала свою дорогу и скоро пожалеешь об этом! И я давно устал наблюдать, как толпы попрошаек вроде тебя осаждают и так уже натерпевшуюся семью Гудманов. Поживиться за счет чужого горя — вот что им нужно! Ладно, нам больше не о чем говорить. Я бы посоветовал тебе начать поиски новой работы, — резко закончи Пол Рэнделл и направился к выходу.
Китти бессильно уставилась на удаляющую спину. Сейчас он откроет дверь, выйдет на лестничную площадку, спустится… а что дальше? Мистер Рэнделл победил, а она раздавлена, повержена. Завтра ее выгонят из фирмы. Да ведь от этих его уверенных шагов зависит вся ее жизнь! Но Китти не любила сдаваться. Нужно что-то придумать, что-то срочно предпринять. Должен же быть хоть какой-нибудь выход!
— Подождите!
Молодой человек остановился, медленно повернулся, пристально посмотрел на нее.
— Что? Передумала?
Волнуясь, Китти судорожно сплела пальцы у себя за спиной. У нее еще есть шанс!
— Я не про бумагу, нет.
В ее голове уже зародилась спасительная идея, все еще неясная, смутная, неопределенная, и Китти схватилась за нее, потому что эта была последняя возможность избежать поражения. Самое главное сейчас было правильно растолковать все Полу. Так, чтобы он понял, как это важно.
— Слушайте. Есть только один способ покончить с этим. Вы никогда не поверите мне, не так ли? А фактам? Я прошу вас, выясните все подробности сами и докажите, что я — не Кэролайн.
Теперь он смотрел на нее, как на умалишенную.
— И какой фокус ты выкинешь на этот раз?
Китти нервно мерила комнату шагами. Отчаяние придавало ей силы.
— Тут нет никакого обмана. Что бы вы ни думали обо мне, мы все же сходимся в одном, я и вы, мы оба хотим точно знать, что я не Кэролайн.
Пол Рэнделл уставился на нее и задумался. Китти внимательно наблюдала за ним, стараясь забыть, что ее судьба зависит от этого короткого момента, от чужого и враждебно настроенного по отношению к ней человека. Наконец, он кивнул, давая понять, что принял окончательное решение.
— И тогда ты подпишешь бумагу, удостоверяющую твою личность?
— Обязательно, — быстро подтвердила Кити. И снова он старательно изучал ее, будто пытаясь проникнуть внутрь сквозь телесную оболочку, рассмотреть тщательнейшим образом все ее мысли и проверить правильность догадок и предположений.
— Хорошо, — согласился Пол, — я сделаю это, но отступать уже будет поздно, поняла?
Китти силилась улыбнуться.
— Я с нетерпением буду ждать результатов.
— Нет, дорогая, ты поедешь со мной.
Это было как гром среди ясного неба. Она отпрянула назад, пораженная такой перспективой. Ни за что на свете!
— Ну, вряд ли вы станете подделывать документы. Я поверю вам на слово.
— Я бы согласился с тобой, если бы дело касалось меня. Но нас интересует твое происхождение. Где-нибудь нам может встретиться кто-нибудь, кто узнает тебя, и расскажет нам то, что будет понятно только тебе. Я не справлюсь один, мне нужна твоя помощь.
Он рассуждал разумно и логично. Да и сама идея отправиться на поиски своих генеалогических корней в другой раз понравились бы Китти. Но теперь мысль о том, что ей придется для этого провести один или даже несколько дней в его компании, безумно угнетала ее.
— И все-таки я отказываюсь ехать.
Он понимающе кивнул головой.
— Но есть еще одна серьезная причина. Чем ты займешься, пока я буду в разъездах? Кто знает. Я не предоставлю тебе возможность еще раз воспользоваться добротой сэра Роберта.
Возражать было бессмысленно. Пол Рэнделл просто не оставил ей выбора.
— Видимо, от меня уже ничего не зависит, — сухо бросила Китти. Ее голос дрожал от подступившей волны горечи, но все же она продолжала: — Уверена, у вас уже есть готовый план действий. С чего мы начнем?
— Лучше всего с начала. Где ты родилась?
Начался деловой разговор, и Китти с облегчением почувствовала, что уже в состоянии справиться с эмоциями.
— В Элнвике. Так написано в моем свидетельстве о рождении.
Пол нахмурился.
— Элнвик? Да оттуда рукой подать до фамильной усадьбы Гудманов! — твердо произнес он и, заметив, что ее глаза расширились от изумления, не удержался от язвительного вопроса: — Неужели сейчас ты начнешь утверждать, что ничего не знала об этом?
— Конечно, нет. Я не так уж сильна в географии, а север страны вообще практически не знаю. Что ж тут удивительного? — горячо запротестовала Китти. На его лице появилось выражение откровенного недоверия. Поэтому она поспешила объяснить все до конца. — Что с того, что я там появилась на свет? Для меня это просто адрес, записанный в документе. Мы уехали оттуда, когда я была младенцем. Я — жительница Лондона, мистер Рэнделл.
Он подошел поближе, угрожающе поднимая руку.
— Как у вас все гладко и чисто получается! На все серьезные вопросы мгновенно находится ответ. Мисс Невинность мгновенно рассеивает все сомнения.
— Только не ваши, — сердито бросила она.
— Да, я — исключение.
— Как же вы тщеславны! — в который раз рассердилась Китти, но тут же одернула себя: бесполезно злиться, он все равно не поймет, как ей неприятно это дознание.
— Не беспокойся, скоро мы узнаем истину. Я прошу тебя сделать мне одно одолжение. Нам предстоит провести вместе достаточно много времени. Так что давай обойдемся без лишних формальностей. Зови меня Пол, а я тебя — Китти. И обращайся ко мне на «ты», оставим на время официальный тон.
Китти намеревалась свести это время к минимуму, поэтому эти «формальности» ей никак не мешали. Кроме того, она привыкла думать о нем, как о мистере Рэнделле. А Пол — это совсем другое, в этом было что-то дружеское, интимное, а ей лучше держаться от него подальше. Но спорить с ним, да еще из-за таких мелочей, с ничтожной надеждой на победу — на это она уже была неспособна. Слишком устала, слишком разбита.
