Намного ниже я вижу пост, написанный, судя по всему, женщиной, которая знала отца еще ребенком:
Я перечитываю пост еще раз, но теперь обращаю внимание на имя его автора. Которое говорит само за себя. Мэделин Цукерман.
– Да, с утра. Наверное, написала какая-то девочка, которая когда-то была влюблена в Нэйтана.
– Ну, может быть, помог принять правильное решение в трудной ситуации – чтобы не было потом больно или стыдно… Да там что угодно могло быть. Ведь у вашего папы был талант, и талант редкий – замечать, когда кому-то плохо, и помогать, чего бы это ему ни стоило.
– И ты, Тай, пошел в него. И ты, Элис… Конечно, иногда вы друг к другу несправедливы, но вы так же добры и внимательны к людям, как и ваш папа.
– Папа вне конкуренции! – Я тычу пальцем в экран. – Вот кто настоящий Супермен!
Несколько секунд мы молчим. Потом Элис хрипло бормочет:
– Да… Только вот Супермен не погиб в аварии. Получается, папа смог помочь всем, кроме себя.
На этой печальной ноте дискуссия обрывается.
Глава 9
Элис
Если вы когда-нибудь теряли близких, то, возможно, знаете немного о том, что такое замороженный ужин быстрого приготовления. Я же до недавних пор понятия об этом не имела. Обозвала эти ужины «готовыми к разогреву блюдами». Они быстро заполнили все свободное место в нашем морозильнике. Мама говорит, что очень здорово, когда друзья приносят тебе еду. Я попробовала парочку таких и осмелюсь не согласиться с этим утверждением.
С того момента, как мама показала нам страницу на Facebook, посвященную папе, она только и делает, что лежит на кровати в своей комнате. Ну и, само собой, кому-то звонит и что-то узнает насчет завтрашних похорон. Не знаю, чем там Тай собирается заняться, – наверное, поспать. Я же провожу время, просматривая старые записи в блоге, вспоминая старые добрые времена – прошлую неделю, когда единственным, что меня волновало, были всего лишь насмешки одноклассников.
В шесть часов вечера я возлежу на диване с ноутбуком в руках. Мама заходит на кухню, швыряет очередной ужин быстрого приготовления в духовку. Хотя еду нам приносили всю неделю, это первый раз за последнее время, когда мы вместе собираемся за «семейным столом».
– Что ж, – говорит мама, как только мы расселись перед тарелками с едой. – Сегодня очередная запеканка с овощами. Выглядит вроде бы… аппетитно.
– Да, выглядит нормально, – замечает Тай. – Только у меня впечатление, что…
– Что кого-то не хватает, – говорю я.
Взоры всех троих устремлены на пустующее место за столом.
Не надо было так говорить. Поднимаю глаза и вижу, что мама снова на грани истерики – вся покраснела и дрожит мелкой дрожью.
Сделав пару глубоких вдохов, она говорит:
– Ты права, Элис. – И продолжает, словно выдавливая из себя слова: – Кого-то не хватает. Но мы по-прежнему семья. Ты, Тай и я. – Мама указывает на каждого из нас по очереди. – Мы все еще здесь – вместе – и должны жить дальше. Этот ужин – хорошее начало новой жизни. Так что давайте просто поедим, насладимся едой и представим, что…
Решимость пропадает с ее лица. Я понимаю, что это значит. Теперь еще пара минут, и она разревется.
– Может, тебе пойти прилечь, мам? – быстро предлагаю я.
– А я не хочу есть, – говорит Тай, оттолкнув от себя тарелку.
Наши с Таем комментарии запросто могут довести маму до истерики… И, похоже, это происходит. Она падает головой на стол, прямо между блюдом с запеканкой и своей тарелкой, и между всхлипами причитает: «За что?», «Это несправедливо!», «Он должен был подумать о нас!» и «Пожалуйста, Господи, верни мне моего мужа!».
Тай пронзает меня красноречивым взглядом:
– Видишь, что ты натворила!
Я люблю своего брата, но иногда я его ненавижу.
– Я? Это же ты «есть не хочешь»!
– И? Это же ты утром за завтраком брякнула, что Супермен не может умереть.
Я, сощурив глаза в злые щелки – «уничтожающий» взгляд, отточенный в школе в прошлом году, – возмущенно бросаю ему:
– Неважно. Это не меняет того факта, что ты просто придурок, которого совершенно не волнуют чувства других людей. Ты всегда думаешь только о себе, какой ты крутой!
В самый разгар нашего препирательства звонят в дверь.
– Я открою! – в один голос кричим мы с Таем, прекратив ругаться и рванув к входной двери.
Мама остается сидеть за столом и тщетно пытается собраться с духом.
– Ммм… Мам, – говорю я минуту спустя, войдя в столовую, – у нас гости.
– Я не в настроении принимать гостей, – отвечает она, по-прежнему пряча лицо в ладонях. – Скажите, что момент неподходящий.
– Мы уже поняли, – говорит дедушка Стин, входя вслед за мной. – Для всех нас момент неподходящий. Правда, надеюсь, ты все же не отправишь нас восвояси только из-за этого.
Его голос звучит устрашающе, почти как папин, и этого достаточно, чтобы мама подняла голову.
– Привет, Хэлли, – продолжает дедушка. – Извини, что мы без приглашения. Мы не знали, к какому часу доберемся, но приехали сразу же с самолета. Даже не зарегистрировались в отеле, потому что сначала хотели узнать, как дела у тебя и у наших внуков.
Мама вытирает лицо, внезапно смутившись, – должно быть, представила себе, как она выглядит.
– О, – стонет она, – я так рада, что вы здесь, Тим. И вы, Колин. Не нужно ехать в отель. Оставайтесь здесь. Побудьте с нами.
