Я вытер слезы – я должен был собраться.
«Боже, с этими родителями всегда так, – подумал я. – Если мама считает, что я должен что-то сделать, я действительно должен попробовать это сделать. Я не могу ее подвести».
На следующий день, когда я увидел тренера Макнейла, то сообщил ему новости:
– Тренер, я изменил свое решение насчет Международного юниорского чемпионата…
Тот улыбнулся, было видно, что он доволен. У него тоже были для меня новости, он оживленно помахивал какой-то папкой.
– Усэйн, ребята, которые бегут быстрее тебя, не приедут, – сказал он. – Они старше нашей возрастной категории «до 20 лет», поэтому ты с ними состязаться не будешь.
Возможно, мои серьезные американские противники на 200 метрах были заменены более молодыми атлетами, чье время было медленнее моих 20,60 секунды. Мое настроение сразу улучшилось. Казалось, груз упал с плеч.
«О, это весьма неплохие новости, – подумал я. – Стоит попробовать!»
Когда я сейчас думаю о том разговоре, мне кажется, что он стал еще одним определяющим моментом в моей биографии. Я думал о бойкотировании Международного юниорского чемпионата, потому что унывал от понимания, что мое время на 200 метрах уже не выглядит настолько ошеломляюще, как раньше. Но мое состояние в корне изменилось, как только я решил принять участие в соревновании и понял, что у меня есть шанс на победу. Я был возбужден, и с каждой неделей обретал все большую уверенность.
На тренировках я бегал усерднее, перестал пропускать упражнения и даже на время позабыл о заведении Флойда, а единственной проблемой оставались фанаты. Я не хотел их подвести, боялся разочаровать, потому что Международный юниорский чемпионат был соревнованием уровня гораздо серьезнее, чем все наши местные баталии. «Болт, Болт! Молниеносный Болт!» На международных состязаниях мой забег будет транслироваться телевидением по всему миру. Я знал, что могу взвалить на себя тяжесть ожиданий своей школы, но целой страны? Конечно, все это провоцировало стресс и слишком давило на меня.
«Что со мной будет, если я проиграю?» – думал я во время бессонной ночи.
«Болт, Болт! Молниеносный Болт!»
Никто не вправе винить меня за то легкое помешательство – 15-летнему спортсмену в группе «до 20 лет» предстояло сразиться с атлетами на три-четыре года старше. Но когда я появился на стадионе для отборочного тура, соревнования превзошли все мои ожидания. Какие там наши прежние чемпионаты! На первом же спортивном мероприятии трибуны были переполнены. Шум просто разрывал барабанные перепонки – это болельщики изо всех сил поддерживали своих спортсменов, что только добавляло напряжения.
Несмотря на нервозность, я прошел все отборочные соревнования и полуфиналы и чувствовал себя хорошо. В день финала Кингстон окутывал теплый вечер. Воздух был сухой и жаркий, и я опять ощутил гнетущее чувство. Я вспомнил маму и наш разговор на веранде в Коксите. Может быть, все-таки она была права? И мне не о чем было беспокоиться?
Я переоделся в спортивную форму. Самая быстрая юниорка из Ямайки, девушка по имени Аннеиша Маклафлин, тоже бежала 200 метров в финале, и я решил посмотреть выступления ее и других спортсменов. Я хотел окунуться в эту атмосферу.
Но это была большая ошибка. Когда я вышел на арену, то увидел толпу. Они вопили, размахивали ямайскими флагами и стучали в барабаны. Тут я подумал, что Аннеиша уже должна была начать свой забег, поэтому ускорил шаг, но как только я добрался до начала беговой дорожки, то понял, что там ничего не происходит. Я оказался там единственным атлетом.
«Какого черта?» – подумал я.
А затем я услышал пение, которое катилось по стадиону, переходило с одной трибуны на другую и неслось, подобно волне:
– Болт, Болт! Молниеносный Болт!
Фанаты кричали нараспев мое имя. Оно звенело по всему треку, и весь этот шум обрушивался на меня. И только тогда до меня дошло: я был единственным ямайцем-мужчиной, бегущим 200 метров тем вечером; люди, которые так безумствовали на Национальном стадионе, безумствовали из-за меня.
– Болт, Болт! Молниеносный Болт!
Да уж, я был прилично сбит с толку. По мере того как приближалось время забега на 200 метров, я чувствовал слабость в ногах, у меня бешено колотилось сердце, и даже показалось, что я не могу идти, не говоря уже о том, чтобы бежать. Я присел на беговую дорожку, и все вокруг будто замерло. Другие бегуны выходили на трек, разминались, растягивались – все они выглядели суперспокойными, а я только мог смотреть на фанатов, махающих и кричащих мне с открытых трибун. Кто-то выкрикнул, что Аннеиша пришла второй в женском финале, и это только увеличило давление на меня. Теперь я был единственным ямайским спортсменом, имеющим шанс получить золото на Международных юниорских соревнованиях. Мой мозг просто плавился.
«Какого черта? – подумал я. – Люди просто сошли с ума».
Я был напуган. «Что заставило меня сюда приехать? Я ведь знал, что это плохая идея». За всю свою жизнь я не испытывал такого давления.
«Мне 15 лет, а этим ребятам по 18 и 19. Зачем мне это…»
Все-таки что-то подсказало мне, что надо собраться. Все спортсмены должны были бежать в шиповках, но даже завязывание шнурков оказалось для меня непростым. Я попробовал надеть ботинок, но по какой-то причине нога не лезла туда. Я натягивал и натягивал его в отчаянной попытке продвинуть дальше пальцы ноги, но он не поддавался. Я ослабил язычок, но он по-прежнему не поддавался. Прошло около двух минут этой нелепой борьбы, когда я посмотрел на свои ноги внимательно и сообразил, что пытался надеть левый ботинок на правую ногу. Вот насколько я нервничал.
Стресс делает с людьми удивительные вещи, а я целиком оказался в его власти. Я пытался подняться, постоять, размяться, но из-за нервов был слишком слаб, поэтому снова присел. Все остальные выполняли выпады, упражнения и уже заканчивали свои последние приготовления, а я мечтал только об одном – просто взять и исчезнуть.
Это было так странно. Как только всех позвали к стартовой линии, мне удалось буквально за пару секунд успокоиться, но тут громкоговоритель объявил мое имя, и трибуны просто взорвались. Мне казалось, что от шума сейчас слетит крыша стадиона.
«О боже, – подумал я, – что же это такое?»
«На старт!»
Я занял позицию и почувствовал, что с меня пот льет градом.
Я все еще был подавлен.
«Внимание!»
Сосредоточиться…
Бах!
Я застыл на месте, не в состоянии двинуться, и выглядел глупо. Я замер в стартовой позе, и, казалось, мои ноги приклеились к беговой дорожке. У меня заняло секунду или две отреагировать на выстрел, а все уже летели вперед. Я чудовищно отстал из-за затянувшегося старта, но это длилось недолго.
Из всех моих гонок это было первое обращение к толпе, но, глядя на лица всех этих людей, я думал, что оно будет не последним. Энергия, которая исходила от всех этих ямайцев, была ни с чем не сравнима.
