Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
— Спасибо. И всё же… Куда это они?
— Военная тайна!
27. Территория в войну — Голобского, а сейчас Ковельского района Волынской области Украины, 27 июня 1941 года
Ковальчук догнал отряд красноармейцев и пошёл позади них по Луцкому шоссе. Совсем скоро он свернёт налево и направится на восток. Там, ровно посередине между Ковелем и Маневичами, лежит его родная Кашовка. Самое светлое, самое счастливое место на свете…
Капитан приветливо махнул рукой незнакомому бойцу из последней шеренги, время от времени поворачивавшему голову назад, показывая, что дальше ему с ним не по пути, и сошёл с мощёной дороги.
И вдруг вспомнил…
Всего в нескольких километрах от места, где он сейчас волею судеб оказался, находится небольшая деревенька Битень, где ещё до войны был тайно оборудован резервный командный пункт 5-й армии.
Именно там сейчас могут пребывать и Потапов, и Белоцерковский, и многие другие товарищи!
К тому же на КП точно есть связь с киевским и московским руководством…
Он весело улыбнулся (сам себе, лесу, солнцу) и побежал догонять скрывшихся за поворотом солдат.
28. Деревня Битень тогда Голобcкого, сейчас Ковельского района Волынской области Украины, 27 июня 1941 года
— Стой, раз-два! — скомандовал лейтенант, и колонна замерла у поворота на Битень.
А сам офицер решил проверить документы странного мужчины, увязавшегося за его отрядом ещё от Ковеля.
Ковальчук предъявил пропуск и по-военному добавил:
— Следую за вами в резервный командный пункт для встречи с начальником особого отдела.
— Становитесь в строй…
— Есть!
Капитан занял свободное место рядом с солдатом, с которым по пути обменивался дружескими знаками, и, как все, стал твёрдо чеканить шаг.
Скопление войск, спешно занимающих новую линию обороны после поражения под Луцком, было видно издалека. Здесь и бойцы-артиллеристы первой противотанковой бригады Москаленко, и пехотинцы Федюнинского, и лётчики, и танкисты, и пограничники. Их явно недостаточно для организованного сопротивления врагу — большинство бойцов просто разбежались по лесам, и отряд, вместе с которым прибыл Ковальчук, был призван заткнуть образовавшуюся брешь.
Лейтенант лично сопроводил «приблуду» в штаб и доложил дежурному:
— Этот гражданин требует встречи с начальником особого отдела.
— Понял. Как вас представить?
— Иван Иванович Ковальчук.
— Звание у вас есть?
— Никак нет. Штатский я.
— Понял!
Красноармеец скрылся в бетонном бункере, ненадолго оставляя капитана наедине со своими большей частью грустными мыслями.
Опытный контрразведчик хорошо знал, что скоро к нему выйдет либо сам подполковник Белоцерковский, который в случае войны должен был занять пост начальника Особого отдела 5-й армии, либо (если Иван Митрофанович, не дай Боже, мёртв) кто-то из его заместителей, но всё равно нервничал.
Неизвестно, как воспримут его неожиданное воскрешение коллеги!
Однако то, что происходило дальше, превзошло все самые оптимистические ожидания.
Белоцерковский был не просто рад — счастлив!
— Ваня, дорогой, жив!!!
— Так точно жив, товарищ майор.
— А мы от тебя весточку получили…
— Какую?
— Вчера участковый Тур доставил в Битень профессора Селезнёва. Мы на этом деле столько плюсов перед Ставкой заработали!
— Рад стараться. Володя здесь?
— Здесь, где же ему быть? Он вышел к войскам 61-го полка под командованием Григория Сергеевича Антонова и дальше пробирался вместе с ним.
— Ну, слава богу.
— Что, веровать начал?
— Никак нет… Так, Иван Митрофанович, к слову пришлось.
— Как оказалось, профессор Селезнёв — наш ведущий специалист в области ядерных исследований. Конечно, сволочь ещё та! Ему, по всей видимости, была известна точная дата начала войны, ибо 21-го он выехал из Киева в Ковель, а уже оттуда добирался в деревню Свитязь.
— С какой целью?
— Это ты у него спроси.
— Спрошу… при первой возможности. А подполковник Сурженко?
— Георгий Георгиевич?
— Да. Я передал ему табельное оружие и служебное удостоверение.
— Можешь запить водой.
— Это почему же?
— Он даже свой партийный билет заханырил так, что не смог найти. Бросил оружие, переоделся в гражданское платье…
— Платье?
— Но не в буквальном смысле, как его бабы понимают.
— Ясно… Вы как себе хотите, а я в предательство Георгия Георгиевича ни за что не поверю. Доверяю ему, как самому себе!
— Это хорошо, Ваня, очень хорошо, что ты не сомневаешься в товарищах. Но… Я уже поставил перед высшим руководством вопрос о лишении Сурженко воинского звания[19].
— Зря. Честное слово — зря! Не наказывать его надо, а поощрять. Если б не бойцы 98-го погранотряда, немец давно взял бы Ковель!
— Ладно. Не горячись. В Москве с ним разберутся. Как всегда, честно и объективно.
— Ну да… Объективно! Главное, чтоб по справедливости…
29. Там же, часом позже
— А теперь рассказывай в подробностях об этом деле, — приказал Белоцерковский и только тогда представил своего спутника: — Михаил Иванович Потапов, командующий пятой армией РККА.
— Капитан госбезопасности Ковальчук.
— Помню. Мы с вами неоднократно общались по телефону. В Луцке, — приветливо улыбнулся командарм.
— Так точно.
— Прошу вас… Докладывайте… Ничего не упуская.
— 21 июня к нам в управление поступил сигнал от капитана Ковалёва, заместителя начальника 98-го погранотряда по разведке, об активизации деятельности немецких диверсантов в зоне ответственности восьмой заставы.
— Товарища Старовойтова? — уточнил Потапов.
— Так точно.
— Молодой, но довольно толковый офицер, грамотный, честный.
— Так вот, его подчинённые подстрелили одного из лазутчиков. Как оказалось, радиста — Вилли Штоффа. Узнав об этом, Иван Митрофанович отправил меня в командировку в Любомль, и Вилли, уже по моему приказу, связался с Берлинским центром. Руководство поставило перед его группой, которую наши пограничники, кстати говоря, полностью разгромили, новое задание: выдвинуться в район озера Свитязь и поступить в распоряжение некоего профессора Вениамина Сигизмундовича Селезнёва. Я пришёл к выводу, что Центр вряд ли оставит без внимания такого ценного персонажа и непременно пошлёт за ним ещё одну группу, и решил её опередить. Как вы уже знаете, мне это удалось. Но на Свитязь неожиданно прибыла целая делегация из Германии, некоторые из учёных знали Селёзнева в лицо, и я не нашёл ничего лучшего, как инсценировать собственную смерть.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
