— Похоже на некий продукт, что вызывает временную потерю самоконтроля, — выдвинула предположение Малгося. — Без дальнейших побочных последствий?
— Без, его даже не тошнило.
— Есть такие продукты, — нежно напомнил Витек и побренчал льдом в стакане. — Пол-литра на голодный желудок-.
— Да ты что, с пол-литра сразу не протрезвеешь!
— А кто сказал, что сразу? Попридержали его, сколько надо, подсчитали…
— А узнали хоть, когда это было, в котором часу? Свидетелей опросили?
— Ну, где им было спрашивать, а полицию вообще не привлекали, да они боялись в тот магазин нос показать, один-единственный раз там и были. Никаких часов никто не запоминал, им это мотание совсем голову заморочило. Вот такие сплетни. Доходили еще слухи о жене, что обошлась в скромные сорок тысяч, и тоже ничего не помнит, но призналась подруге, что мечтает о новом похищении, потому как целых два с половиной чудных дня провела без детей и кастрюль. Вот и все…
— Не может быть, — возразила я. — Должны же быть какие-то выводы!
— Лично я некоторые выводы сделала, — призналась Аня, задумчиво глядя на остатки вина в бокале. — Но пока мы имеем дело исключительно со слухами и сплетнями, никто всего этого подробно не исследовал, полиция вообще была не в курсе. Постаралась только настырная Наталка.
— И какие твои выводы?
— Я бы предпочла услышать мнение незаинтересованных лиц…
Хлопнула входная дверь — это вернулась Клара. И как быстро! В городе редко не бывает пробок, и с этим такси она обернулась прямо-таки в рекордном темпе. С собой она притащила картонную папку, кучу листочков и сотовый.
— Все сходится! Получается, я сама — свидетель! Дайте мне что-нибудь — воды, кофе, сто грамм, все равно!
— Заварю чай, кофе, кто что хочет, но при условии, что она не скажет ни слова, пока меня нет! А то прибью! — пригрозила Малгося на полпути к кухне.
Появились оливки, сырные чипсы, подзасохшие пирожки — все, что осталось из закусок, кофе и кипяток в чайнике, и даже сто грамм, но коллектив постановил водки Кларе не давать, чтобы не мешать, пусть пьет вино. Павел перехватил неуверенный взгляд Ани и энергично принялся откупоривать очередные бутылки. Из-за жуткой спешки из рук вылетало то одно, то другое, всем не терпелось услышать Кларины откровения. А ведь предполагался тихий вечерок за бриджем…
Клара всегда отличалась аккуратностью. Все бумаги у нее хранились в хронологическом порядке, подшитые должным образом. Получив кофе, воду и вино, она оказалась в центре внимания, о чем мечтала с самого начала. Посреди стола она торжественно поместила сотовый телефон. И начала свой рассказ…
— Мужа нет дома, — надменно произнесла пани Мариэтта Олдяк, увидев перед собой запыхавшуюся Клару. — Ничего не понимаю, давно уже должен вернуться. Вы договаривались?
— Разумеется. — Клара была неприятно удивлена — Он настаивал на пунктуальности, и я пришла точно, как договаривались. Я могу… подождать?
— Конечно, входите. Странно. Позже у него еще встреча… Проходите, пожалуйста…
Несмотря на показную вежливость, пани Олдяк с трудом удерживала себя в рамках приличий. Глаза говорили без слов: «Пошла вон, сука!» Отлично понимая ее чувства и даже не пытаясь наладить контакт с хозяйкой, Клара вошла в роскошные апартаменты, где все, буквально все кричало о богатстве их владельцев. Сжав зубы, она решила дождаться Олдяка во что бы то ни стало, ведь, в конце концов, она пришла не просто так, а по делу.
Пани Мариэтта Олдяк не скрипела зубами только в заботе об их эмали. Женщина она была эффектная, яркая, черноволосая, с латиноамериканским темпераментом, но и Клара — не уродина. Хуже всего, что тип красоты у них был схожий: обе брюнетки, обе южного типа, только Клара свой характер держала на привязи и спускала с нее только в особых случаях.
Госпожа Олдяк каждую молодую и красивую женщину воспринимала как личное оскорбление. Или скорее как мину замедленного действия. К сожалению, она имела на то основания, ибо ее благоверный, пан Анджей Олдяк, был бабник — каких поискать. Единственное, что его хоть как-то сдерживало, это чувство прекрасного. Он был эстет.
Худосочность, косенькие глазки, кривенькие ножки, солидный возраст и мощные запасы сала на боках не производили на нею впечатления. Клара, к несчастью, ни одним из вышеперечисленных достоинств не обладала. А посему когда они с паном Олдяком несколько лет тому назад работали вместе, он обхаживал ее с напором настоящего бугая. Ну, скажем, чуть-чуть просвещенного бугая. Клара на домогательства шефа не реагировала, и сотрудничество их быстро прекратилось, к вящей, правда недолгой, радости госпожи Мариэтты.
Однако быстрый разрыв служебных контактов привел к некоторым неувязкам в делах, и так или иначе Кларе пришлось теперь встретиться с бывшим шефом. Требовалось вырвать у него некоторые рукописи и не до конца реализованные авторские договоры, а взамен отдать документы, мягко говоря, компрометирующие господина Олдяка. Ну, и заключить серьезный пакт о ненападении. Что пан Олдяк — весьма талантливый аферист, мошенник и просто сволочь, Клара знала прекрасно, а он знал, что она знает.
Хуже того, знала и авторша, то бишь — я. Но меня тогда эти нюансы никак не волновали, я все дела свалила на Клару.
Инициатива встречи на дому исходила именно от самого пана Анджея Олдяка, он не хотел, чтобы о его промашках узнали на работе. А к капризам дорогой женушки так привык, что давно престал обращать на них внимания. Вообще-то человеком он был пунктуальным, время ценил, искусное мошенничество требует тонкого расчета, а вот сейчас опаздывал. А ведь в этой встрече он был чрезвычайно заинтересован. Клара тоже.
Она вдруг почувствовала, что пауза слишком затянулась, и прервала гнетущее молчание:
— Пан Олдяк не оставлял для меня материалы? Может, какие-нибудь документы?
— Что я ему, секретарша, что ли? — обиделась пани Мариэтта.
Дамы не успели обменяться дальнейшими любезностями, так как зазвонил телефон. Клара бросила мимолетный взгляд на телефон в надежде, что сейчас выяснится, ждать хозяина дома или нет. Ее зажатость была столь очевидна, что супруга из принципа решила не торопиться: куда спешить, пусть девка подергается, а этот подлец тоже подождет…
Салон был большой, а телефон стоял далеко. Пока пани Мариэтта, переждав несколько звонков, очень медленно сползла с кресла и проплыла половину пути, включился автоответчик, а вместе с ним и сам Олдяк.
Дальнейший отчет о происшествии мы прослушали в записи с мобильника Клары.
— Сними трубку, чтоб тебя разорвало! — рявкнул разъяренный Олдяк. — Сотовый у тебя разрядился, дурында, возьми, мать твою, трубку!
Меньше всего госпожа Мариэтта хотела делиться с посторонними этим интимным диалогом с мужем, поэтому остаток расстояния она проделала полугалопом. Схватив трубку, она прервала мужнины излияния чувств.
