Не ожидала я такого от Люси. Ее совсем не интересовала история с Клэр. Мы были в общей комнате, и я отвела ее в сторонку, чтобы все рассказать. Должна признать, что она вежливо выслушала меня, но и только.
— Я могу понять отчаяние Клэр, — сказала Люси, когда я закончила.
— Но она не должна была обвинять в этом меня! Я тут совершенно ни при чем.
— Мистер Дэвис оскорбил ее чувства.
— Она сама на это напрашивалась. Вела себя как идиотка. Бедный мистер Дэвис!
Я так расстроилась, что просто решила уйти. Бесполезно продолжать этот разговор и тем более спорить с Люси. Она направилась к Эрнессе, которая сидела в отдалении, видимо поджидая ее. Я заметила, как Эрнесса вынула из пачки сигарету и по-мужски прикурила ее для Люси. Люси с готовностью уселась на краешек кресла, курила и слушала Эрнессу. Вот почему Люси была так нетерпелива со мной. Как никогда прежде. А я-то всегда считала, что Люси — на моей стороне.
21 октября
Только крови из носу мне не хватало, это начало конца.
Сегодня перед тихим часом я ждала миссис Холтон в ее гостиной — мне нужно было разрешение отлучиться в выходные. Я пришла туда прямиком с хоккейного поля — в спортивной форме, с потными ногами. У меня и в мыслях не было усесться на новенький диван, обитый красным плюшем. Я боялась даже прикоснуться к нему. Бесцельно слоняясь по комнате, я разглядывала безделушки, расставленные на стеклянной поверхности круглого столика: фарфоровую пастушку, черную лакированную китайскую шкатулку, музыкальную табакерку, устланную красной парчой, фотографию покойного мужа миссис Холтон в серебряной рамке. Вся жизнь в нескольких вещицах и безжизненном фото. Жил этот человек на самом деле или так и был всегда листком глянцевой бумаги? Мне было невыносимо находиться рядом с этими печальными предметами, которыми так гордилась хозяйка этой печальной комнаты. Они напоминают о том, как недолговечна наша жизнь. Разве можно быть уверенными в том, что мы действительно живем, а не просто собираем мелкие детали, которые потом, после нашего ухода, составят одно целое?
Прежде чем я сообразила, что делаю, моя рука сама собой потянулась к фарфоровой пастушке. Мне захотелось прикоснуться к ней — такой гладкой и прохладной. Я взяла фигурку со стола и вдруг ощутила, как в носу что-то хлюпнуло. Багровая, почти черная капля крови шлепнулась на стеклянную поверхность, образовав идеальной формы кружок. Пытаясь остановить кровотечение, я прижала пальцем ноздрю и оглянулась в поисках салфетки, чтобы промокнуть кровь. Прямо у меня за спиной стояла Эрнесса, внимательно глядя на стол. Наверное, она проскользнула в комнату, пока я отвлеклась на свои дурацкие размышления. Я пробовала стереть кровь со стола, но пальцы оставляли на стекле липкие полосы — и только.
— В детстве я слышала от фермеров, что кровь из носа — признак везения, — сказала Эрнесса.
Я решила ее не замечать и уставилась на стеклянную поверхность стола, на кровавые разводы, на безделушки.
— Не бойся, я не скажу миссис Холтон, что ты играла с ее драгоценной пастушкой.
Я бережно поставила фигурку на стол.
— Эти сентиментальные дешевки не стоят твоей грусти. Так и смахнула бы их кучей на пол.
Не то чтобы я очень сочувствовала миссис Холтон. Но что плохого в ее причудах? Жестокие слова Эрнессы меня покоробили.
— Эти вещицы ей необходимы, чтобы продолжать жить, — возразила я.
Лицо Эрнессы было совсем близко.
— А мне не нужны никакие «вещицы», чтобы помнить о моем отце, — прошептала она мне на ухо, — не нужно то, что можно взять в руки. Клочки бумаги, остановившие далеко не самые прекрасные мгновения. Жизнь омывает их, к ним не прикасаясь.
Я повернулась к ней. Ее неистовые глаза поразили и напугали меня. Они не имели ничего общего со звучанием слов, которые то взлетали, то мягко опадали.
— И мне они не нужны, — выдохнула я и ринулась по коридору к своей комнате, зажимая нос пальцами.
Не знаю, оставляла ли я кровавый след по пути. Укрывшись в комнате, я захлопнула входную дверь и заперлась в ванной. Ручейки крови струились по руке, просочившись сквозь пальцы, забирались в рукав. Я видела в зеркале свое отражение — казалось, будто мне расквасили нос. Такого сильного носового кровотечения у меня не было ни разу. Запрокинув голову, я почувствовала в глубине носоглотки металлический привкус спекшейся крови. Меня затошнило. Я принялась плескать себе холодной водой на лицо и руки, и маленький водоворот в умывальнике на моих глазах из красного становился бледно-розовым. Долго я еще просидела на унитазе, сжав голову меж колен, и стиснув пальцами нос, чтобы остановить кровь. До сих пор меня колотит.
После ужина
Мне надо учиться ладить с другими людьми, общаться и развлекаться. Эрнесса не чета всем остальным. Она никогда не будет такой, как мы.
В столовой я все время искала Эрнессу, не сводила с нее глаз, пока она не повернулась в мою сторону. Я хотела понять, помнит ли она нашу встречу. Она долго смотрела в мою сторону, но как будто сквозь меня. Я оглянулась и увидела Люси, которая отвечала Эрнессе таким же пристальным взглядом. Во взгляде Эрнессы не было и следа неистовства, скорее мечтательность. Большие ласковые глаза, полуоткрытые губы, матовая кожа. В этот миг я, кажется, поняла, почему она так нравится Люси.
Люси засмотрелась на Эрнессу и не замечала меня. Я никогда не думала, что ее голубые глаза могут так ярко сиять.
