В Спал Банди отец впервые увидел женщин, которые пользовались куда большей свободой, чем жительницы его деревни. Женщины в Спал Банди имели обыкновение встречаться в красивом месте на вершине горы и вести там долгие разговоры. Раньше отец и представить себе не мог, что женщины могут собираться за воротами своих домов. Здесь отец познакомился также с человеком по имени Акбар Хан, который одолжил ему денег. Подобно моей матери, Акбар Хан не получил образования, но был наделен истинной мудростью. Отец считал его своим наставником. О доброте, которую проявили к нему Акбар Хан и Насир Паша, он часто вспоминал, рассуждая о том, что помощь может прийти к каждому из нас с неожиданной стороны.
Мой отец поступил в колледж, когда Пакистан переживал один из судьбоносных моментов своей истории. В то лето, когда он учительствовал в горах, диктатор Зия-уль-Хак погиб в загадочной авиакатастрофе. Многие считали, что причиной катастрофы стала бомба, спрятанная в ящике с плодами манго. Вскоре после того, как отец поступил в колледж, были проведены национальные выборы. Беназир Бхутто, дочь премьер-министра, несколько лет назад казненного диктатором, одержала на этих выборах убедительную победу. Впервые не только в Пакистане, но и во всем исламском мире пост премьер-министра заняла женщина. Во многих пакистанцев это событие вселило оптимизм и уверенность в будущем.
Студенческие организации, запрещенные режимом Зия, возродились и начали активную деятельность. Мой отец вступил в одну из них и быстро получил известность как талантливый оратор и полемист. Он стал генеральным секретарем Пуштунской студенческой федерации (ПСФ), которая требовала предоставить пуштунам права наравне с пенджабами. Традиционно пенджабы, выходцы из богатых и влиятельных провинций, занимали ключевые посты в армии и государственном аппарате.
Еще одна крупная студенческая организация называлась Ислами Джамаат-и-Талаба и представляла собой студенческое крыло религиозной партии Джамаат-и-Ислами. Во многих университетах Пакистана эта организация пользовалась большим влиянием. Она обеспечивала студентов бесплатными учебниками и предоставляла им гранты, но взгляды ее членов отличались крайней нетерпимостью. Занимались они в основном патрулированием университетов и срывом музыкальных концертов. Партия Джамаат-и-Ислами была близка к генералу Зия и на выборах потерпела сокрушительное поражение. Президента студенческой организации в колледже Джеханзеб звали Исхан-уль-Хак Хаккани. Хотя они с моим отцом были соперниками, относились они друг к другу с уважением и впоследствии стали друзьями. Хаккани говорил, что, происходи отец из богатой семьи, он наверняка стал бы президентом ПСФ, а со временем – крупным политиком. Для того чтобы стать лидером студенческой организации, достаточно было обаяния и увлеченности, но большая политика требовала больших денег.
В первый год пребывания отца в колледже предметом самых жарких споров стала книга «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, изданная в Бомбее. Книга эта представляла собой пародию на жизнь Пророка, да пребудет с ним мир. Мусульманский мир счел ее оскорбительной и кощунственной. Книга вызвала такую вспышку ярости, что, казалось, люди забыли обо всех прочих проблемах. Странность состояла в том, что, выйдя из печати, книга почти не привлекла внимания – в Пакистане она вообще не продавалась. Волна негодования поднялась после того, как в газетах, выходящих на языке урду, появилась серия гневных статей. Автор их, мулла, близкий к военной разведке, заявил, что книга является оскорблением Пророка, да пребудет с ним мир, и призвал всех правоверных мусульман выступить против ее публикации. Вскоре муллы по всему Пакистану осыпали книгу проклятиями и требовали ее запрещения. Устраивались даже демонстрации протеста. Самая сильная вспышка возмущения произошла в Исламабаде 12 февраля 1989 года. В этот день разъяренная толпа сожгла напротив Американского центра американские флаги, хотя Рушди и его издатели были англичанами. Полиция стреляла по митингующим, пять человек были убиты. Гневом был охвачен не только Пакистан. Два дня спустя аятолла Хомейни, лидер Ирана, издал фатву, призывающую убить Рушди.
Отец вспоминал, что, когда книгу обсуждали в его колледже, в аудитории яблоку было негде упасть. Страсти накалились до предела. В большинстве своем студенты заявляли, что книгу необходимо запретить, все ее экземпляры сжечь, и поддерживали фатву. Отец тоже считал, что эта книга является оскорблением для всех мусульман. Но все же он сказал:
– Во-первых, прежде чем говорить об этой книге, необходимо ее прочесть. Во-вторых, почему бы не ответить на нее другой книгой – той, что напишем мы?
В заключение он вопросил звучным голосом:
– Разве ислам настолько слаб, что покачнется от какого-то пасквиля? Нет, мой ислам слишком силен, чтобы обращать внимание на столь жалкие выпады!
Если бы дедушка услышал его в эту минуту, он наверняка гордился бы сыном.
В первые годы после окончания колледжа Джеханзеб мой отец работал учителем английского языка в престижной частной школе. Но зарплата была низкой, всего 1600 рупий (около 19 долларов) в месяц, и дедушка был недоволен, что отец не помогает семье. К тому же отец был не в состоянии откладывать деньги на свадьбу со своей любимой Тор Пекай.
Одним из коллег моего отца был его друг, человек по имени Мухаммед Наим Хан. Он любил знания так же страстно, как и мой отец. Они вместе получили степени сначала бакалавра, а потом магистра. Работа в школе не удовлетворяла обоих, потому что порядки там были строгие и постоянный контроль руководства распространялся на все сферы жизни. Ни ученикам, ни учителям не позволялось иметь собственное мнение по какому-либо вопросу. Владельцы школы неодобрительно относились даже к дружбе между учителями. Отец мой задыхался в душной атмосфере, где превыше всего ставились покорность и послушание. Он мечтал о том времени, когда у него будет собственная школа, в которой основное внимание будет уделяться развитию независимого мышления и творческих способностей учеников. И когда Наим, чем-то не угодив школьной администрации, потерял работу, они с отцом решили, что настало время организовать свою школу.
Первоначально они предполагали открыть школу в Шахпуре, родной деревне отца, где своей школы не было. Но когда они отправились туда, чтобы подыскать подходящее здание, в глаза им бросились плакаты, извещающие об открытии школы, и они поняли, что кто-то сумел их опередить. Тогда они решили открыть в Мингоре школу, где будет преподаваться английский язык. Туристов, приезжающих в долину Сват, становилось все больше, а это означало, что изучение английского языка становилось насущной необходимостью.
Отец продолжал работать в школе, а Наим расхаживал по городским улицам и подыскивал подходящее помещение. В один прекрасный день он сообщил отцу, что нашел идеальное место. Это был первый этаж двухэтажного здания, расположенного в престижном районе Ландикас. В доме имелся внутренний двор, где могли собираться ученики. Предыдущие арендаторы тоже устроили там школу, которая называлась Рамада. Названием школа была обязана тому, что ее владелец когда-то побывал в Турции и жил там в отеле «Рамада». Но школа приносила одни убытки, и ее владельцы вынуждены были отказаться от своей затеи. Это обстоятельство, разумеется, несколько настораживало. К тому же здание стояло на берегу реки, куда люди бросали мусор, и в жаркие дни от воды шла нестерпимая вонь.
