Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 19
Отныне вся тяжесть ответственности за проведение карательного рейда была возложена на лейтенанта Хвостова. А он, как известно, отступать не привык!
Освободители островов
Вскоре верный офицерскому долгу лейтенант Хвостов уже вывел из Охотска свою «Юнону» в открытое море, чтобы исполнить пожелание покойного камергера и нанести удар по посягнувшим на российские границы японцам. Экспедиция, согласно оставленным Рязановым указаниям, была объявлена секретной, а потому команда клялась хранить тайну, целуя крест.
В первых числах октября 1806 года бриг подошел к Сахалину и вошел в Анивскую бухту, где согласно уговору его должен был дожидаться тендер «Авось» мичмана Давыдова. Но Хвостова ждало разочарование: тендера в бухте не оказалось.
– Что ж, – пожал плечами Хвостов, – Мы остались в одиночестве, но это совершенно ничего не меняет! Мы исполним все, что нам было предначертано!
На следующий день часть экипажа высадилась на берег и посетила айнское селение, 8 октября Хвостов провозгласил Сахалин владением России. Вот как описывает эту церемонию сам командир «Юноны»: «В 8-мь часов пополуночи отправились на двух судах я, лейтенант Карпинский и корабельный подмастерье Корекин к тому же селению. Подъезжая к берегу, подняли на шлюпке военный, а на баркасе купецкий флаги; добрые айны встретили суда уже в большем числе и присели на колени, когда мы вышли на берег, старались объяснить кое-какими словами, что мы русские и друзья их; я приказал на берегу поставить флагшток, на котором подняли оба флага, как военный, так и коммерческий. Показывая на судно, одарил всех платками и разными безделицами, на тоена или старшину селения надел лучший капот и медаль на владимирской ленте при троекратном из шести ружей выстреле, с судна на каждый залп ответственно из одной пушки. Здесь должно заметить, что ружейная стрельба не произвела на айнов ни малейшего страха, но когда увидели огонь и звук пушек, то ужаснулись и приклонили головы. Старшине при медали дал лист, на котором написано „1806 года октября _ дня“. Российский фрегат „Юнона“ под начальством флота лейтенанта Хвостова, в знак принятия острова Сахалина и жителей оного под всемилостивейшее покровительство российского императора Александра I, старшине селения, лежащего на восточной стороне губы Анива, пожалована серебряная медаль на владимирской ленте (на медали значилось: „Союзные России“ – В. Ш.). Всякое другое приходящее судно, как российское, так и иностранное, просим старшину сего признавать за российского подданного».
После этого российские моряки разорили все найденные ими на берегу залива Анива японские магазины и фактории, захватили в плен четверых японцев. Находившиеся на японских складах товары были частично захвачены (всего на «Юнону» было погружено до 1000 пудов риса, до 100 пудов соли, а также невода, посуда, другие предметы), частично, по предложению Хвостова, разграблены винами. Затем все японские постройки и запасы строевого леса были сожжены. 16 октября «Юнона» покинула залив Анива.
Следующей целью была выбрана крепость Кусюнокотан в княжестве Мацумаэ (столица которого располагалась на острове Хаккайдо). Десант с «Юноны» был стремителен. Японцы почти не сопротивлялись, а сразу разбежались. Победители сожгли магазины, да захватили в плен и четырех самураев, у которых предусмотрительно отняли кривые ножики, чтоб не повспарывали себе животы. К дому местного владетеля Хвостов самолично прибил доску с надписью, закрепляющей российскую принадлежность селения.
Надпись гласила: «1806 года октября 12 дня, фрегат „Юнона“. Поставлено в знак принятия острова Сахалина и жителей онаго под Всемилостивейшее покровительство российского императора Александра I. Российского флота лейтенант Хвостов».
Отошел, посмотрел ладно ли получилось. Работой своей остался вполне доволен:
– Знай наших!
Пшено и другие припасы матросы раздали местным жителям айнам. Айны встречали россиян на коленях.
– Если б не ваш приход, нас бы всех убили! – плакали они горько.
– Никого отныне не бойтесь! – объявил им лейтенант, заставив с колен подняться. – Отныне вы все под защитой Российской державы!
А затем был труднейший штормовой переход до Петропавловска. И как высшая награда за перенесенные испытания – стоящий в бухте тендер «Авось» и братские объятья Давыдова.
Как оказалось, мичман ждал «Юнону» в условленном месте, но ветром переломило фок-мачту, и пришлось идти чиниться в Петропавловск – Камчатский. Друзья в порту долго не задержались. Пополнили припасы провизии, воды и в путь! На тот раз, посовещавшись, Хвостов с Давыдовым решили вновь идти к Сахалину, чтобы демонстрацией морской силы и решимости навсегда отбить у японцев охоту к захвату чужих территорий. Однако «великость открывшихся повреждений», да повальные болезни заставили мореплавателей отложить свой поход до следующей весны. Морскому министру Чичагову Хвостов доносил о своих ближайших планах так: «Вторичный поход на Сахалин принесет те пользы, что получим богатый приз и освободим островитян от тиранства Японии, к чему призывает нас долг, приняв единожды Сахалин под покровительство российского монарха».
За зиму Хвостов составил первое научное описания языка и быта айнов, которое до сих пор ценится учеными!
Едва же в начале мая 1807 года Авачинская губа очистилась ото льда, «Юнона» и «Авось» снова вышли в океан. Перед выходом отслужили молебен и оба капитана просили Господа даровать им удачу и добрую погоду. Во время самого перехода, Хвостов и Давыдов, как всегда, не теряли времени даром, а вели тщательную опись Курильской гряды. Штормов, к счастью, на этот раз не было. Зато крайне замедляли плавание непрерывные туманы. Но вот подошли к острову Итурупу. Для начала дали несколько залпов по крепостице Айбо. Потом высадили десант. Японцы разбегались столь стремительно, что поймать успели лишь несколько самых не прытких. Найденные припасы рыбы и соли раздали айнам. Захваченную бухту романтичный Давыдов нанес на карту, как бухта Доброе Начало.
Затем оба судна обошли остров с другой стороны, а там уже не фактория выстроена, а целая крепость. Теперь уже пушечным огнем наших встретили японцы.
– Кажется, дело обещает быть жарким! – спрыгнул в шлюпку, довольный возможностью подраться, Хвостов. – Отваливай!
Вскоре на берегу, во всю, кипел рукопашный бой. Японцы пытались контратаковать, но матросы дружно приняли их в штыки, часть перебили, а остальных рассеяли.
Коренастый рулевой с «Авось», еще не остыв от схватки, делился своими впечатлениями с дружками:
– Бегу, значитца, а передо мною ипона раскосый прыгает. И до чего чудно прыгает: руками крендели выделывает, ногами вверх дрыгает, а сам шипит, будто кошка драная! Уж как на его фортели поглазеть не хотелось, да недосуг был. Приложил я его кулаком в грудину, убил, конешное дело и дале побег. И чего прыгал, чего шипел, может чего сказать хотел, бес его знает!
Разогнав японцев, Хвостов с матросами сожгли все стоявшие на берегу магазины. Крепость, однако, захватить не удалось – кончился порох. Пришлось возвращаться на суда.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 19
