Игорь в бешенстве стряхнул все на пол, наклонился, чтобы вытащить из-под кровати тапки, и вдруг замер.
Его босые ноги были перепачканы грязью. Засохшая серая глина покрывала ступни и щиколотки, словно он всю ночь бродил по болоту.
Ему стало страшно. Так чувствует себя человек, очнувшийся после общего наркоза. Что-то произошло, возможно, что-то плохое, но память сохранила лишь жалкие обрывки.
И тут Игорь заметил еще кое-что: вся его одежда, обычно аккуратно развешенная в шкафу — мальчик не терпел беспорядка, — теперь отвратительной кучей валялась около кровати. Вся. Носки, заляпанные ботинки, новенькие джинсы, теперь напоминавшие грязную тряпку, красно-белая куртка и трусы-боксеры. Но ведь он прекрасно помнил, как убрал все в шкаф перед сном! Неужели он сам куда-то ходил ночью, а потом содрал с себя одежду и швырнул на пол?
«Может, я лунатиком стал?» — мелькнула пугающая мысль. Голова продолжала отчаянно болеть, руки и ноги затекли и противно ныли.
«Ходил куда-то ночью и несколько часов поднимал тяжести. Если верить собственным ощущениям, получается, что так…»
Игорь пытался сосредоточиться, но где-то в глубине души поднимался отвратительный леденящий страх. Он никогда не боялся смерти. Он боялся потерять рассудок. А теперь он абсолютно не понимал, что происходит, и это доводило мальчика до дрожи.
«Спокойно, спокойно». — Игорь, как был, нагишом подошел к шикарному музыкальному центру, подаренному отцом на пятнадцатилетие, включил музыку, сделал несколько дыхательных упражнений.
«При любых обстоятельствах нужно держать себя в руках», — похвалил он сам себя, с трудом удерживаясь, чтобы не смотреть вниз, на ноги, перепачканные землей во время прогулки, которой он не помнил.
«Лес, мне снился лес… и что-то еще».
Покончив с упражнениями, Игорь собрал грязную одежду, тщательно сложил ее и понес в ванную, собираясь сунуть в стиральную машинку. На светлом рукаве куртки он заметил отпечатки собачьих лап и задумался.
«Слишком много собак во всей этой истории, слишком много долбаных собак», — думал он, стараясь не признаваться даже самому себе в том, что знает точное объяснение происходящему.
Мир сдвинулся. Все не так, как кажется. Все совсем не так.
Кожу лица стянуло, и она как-то противно ссохлась, как бывает иногда, если перепачкаешься и вовремя не умоешься.
«И морду перепачкал». Игорь, против собственного желания отводя взгляд от большого зеркала, висящего в ванной, и глядя куда-то в пол, включил воду. Он боялся увидеть собственное отражение. Сознание мальчика не сохранило почти ничего из того, что произошло в ночь полнолуния, но подсознание все помнило. И теперь некто невидимый, но очень влиятельный советовал ему по-тихому умыться, переодеться и сделать вид, что ничего не случилось. Забыть.
Игорь зажмурил глаза, намылил лицо, крепко потер. На ощупь поискал полотенце.
«Вот и все, ничего особенного. Теперь приму горячий душ и пойду пить аспирин с минералкой», — с такими мыслями Игорь отнял полотенце от лица и невольно бросил взгляд на белую махровую ткань.
На полотенце расплылись красные пятна.
Взгляд воровато метнулся к зеркалу. Потом Игорь уронил испачканное полотенце на пол и закричал.
Кровь, засохшую вокруг рта и на подбородке, оказалось не так-то просто отмыть. Отвратительные коричнево-бурые потеки на красивом юношеском лице, обрамленном белокурыми вьющимися волосами, казались гадкой фантазией чьего-то извращенного ума.
Девушки часто говорили Игорю, что он похож на ангела.
И вот теперь белокурый ангел с окровавленным ртом стоял в роскошно отделанной бело-золотой ванной на груде одежды с отпечатками собачьих лап и кричал, кричал что было сил, зажмурив глаза и крепко прижав руки к ушам.
Его крик никто не услышал. Ведь квартира в кои-то веки оказалась пустой.
…Приятель мальчишки наконец-то ушел, и Арчи, пережидавший на лестничной площадке следующего этажа, спустился обратно. Он вновь посмотрел на дверь квартиры щенка. Конечно, он мог позвонить в дверь и поговорить с мальчиком прямо сейчас… Но вдруг тот не откроет? Или, испугавшись, сделает какую-нибудь глупость? Из окна там выпрыгнет или в милицию позвонит? Обычно на следующий день после первого превращения бывшие люди вели себя нервно и не совсем адекватно. И их трудно было за это винить.
Нет, звонить не стоило. Лучше подойти к мальчишке на улице. Там он, по крайней мере, не сможет отгородиться запертой дверью. Главное — встретиться с ним взглядом, и тогда разговор состоится. Щенок почувствует королевскую кровь. Почувствует своего.
Только как бы его подловить? Торчать круглые сутки здесь, на лестнице, Арчи не собирался. Решение пришло почти мгновенно.
Церковь! Они завтра в семь собирались в Церковь Рождества Богородицы. Арчи знал эту церковь, снаружи конечно. Безвкусное здание, похожее на гигантское пирожное с кремом. Внутри он не был ни разу. Церкви и священники всегда внушали ему глубокое отвращение, может, из-за сильного запаха ладана, а может, из-за той жалкой морали, которую они несли в мир. Морали жертвы.
Впрочем, заходить в церковь ему и не надо. Нужно просто перехватить мальчишку, когда тот будет из нее выходить. И назначить ему встречу. Поговорить. Пусть он знает, что его ждет.
Пусть сделает правильный выбор и примет Королевскую трапезу.
Или откажется.
Бывали и те, кто находил в себе силы отказаться от Королевской трапезы. В конце концов, для них оставалось еще целых два выхода.
Смерть или безумие.
Арчи ухмыльнулся и медленно побрел вниз по лестнице. За одной из дверей, почуяв запах Великого Волка, завыла и заскулила собака.
Глава 5
Метро немилосердно грохотало. Вагон качало из стороны в сторону, а выходящие и входящие люди толкались и спешили. Мальчики стояли в уголке, возле двери с надписью «Не прислоняться». Леша пытался завязать разговор, но, потерпев неудачу, порылся в рюкзаке и извлек оттуда книгу с грудастой красоткой на обложке.
— Что читаешь? — без особого интереса спросил Игорь. — Фэнтези, что ли?
— Угу, — кивнул Леша, раскрывая книжку.
— Кто же такую дрянь читает? — буркнул бывший лидер класса, с неприязнью глядя на соперника. Но тот не обратил на его слова ни малейшего внимания.
Игорь вообще всю дорогу держался в стороне от товарищей, хоть и согласился на предложение Пашки поехать поговорить с отцом Владимиром. И не столько потому, что надеялся, будто священник сможет ему помочь. Просто очень не хотелось возвращаться домой. Там сами стены, казалось, напоминали о странном приступе безумия, случившемся позавчера. Хорошо, что плакса-Анька отвлекла внимание матери, и та не заметила странного поведения сына. К подобной невнимательности Игорю было не привыкать.
