Однако я начал беспокоиться о тебе куда раньше. Множество тревожных симптомов проявилось еще во время предвыборной кампании. Да, они прошли, но я все еще сомневаюсь в твоей профпригодности. Прошу, не воспринимай мои слова как чрезмерное любопытство или морализаторство — оставим это Чейни! Только как близкий друг семьи я не могу оставаться безучастным.
Давай начистоту: боюсь, ты представляешь угрозу для нашей национальной безопасности.
Это может казаться преувеличением, однако я не шучу. И дело не в наших печальных разногласиях по поводу казни невиновных, и даже не в том, какую часть Аляски испещрить нефтяными скважинами. Твой патриотизм также не вызывает сомнений — уверен, ты бы искренне восторгался любой страной, если б она была столь же добра к тебе.
Скорее это связано со странностями в твоем поведении, которые в огромном количестве многие из нас, тревожащихся о тебе, наблюдали в течение последних лет. Некоторые твои привычки слегка удивляют, некоторые ты явно не контролируешь, остальные же, к несчастью, свойственны большинству американцев.
Ты держишь палец на Кнопке (ну, на той пимпочке, которая может взорвать весь мир), твои решения влекут за собой значительные и далекоидущие последствия для стабильности вышеупомянутого мира, а потому я хочу, чтобы ты дал мне (и всему американскому народу) три честных ответа на вопросы:
1. Джордж, умеешь ли ты читать и писать как взрослый?
Мне — и многим другим — кажется, что ты, как это ни печально, безграмотен. Здесь нечего стыдиться. Не ты один такой. (Например, просто сосчитай очепятки в этой книге. Подсказка: совсем недавно одна уже была.) Миллионы американцев читают и пишут на уровне четвертого класса. Неудивительно, что ты призывал «ликвидировать отстающих детей» — ты по себе знал, каково это.
Но позволь спросить: если у тебя проблемы с пониманием сложных документов, которые тебе вручают как Лидеру Преимущественно Свободного Мира, то как мы можем доверить тебе, скажем, информацию о тех же ядерных разработках?
Твою безграмотность не скрыть, и, похоже, твои способности уже никого не вводят в заблуждение. Первый тревожный звонок прозвенел, когда ты назвал свою любимую сказку — «Очень голодная гусеница».
Все бы хорошо, да вот только опубликовали ее через год после того, как ты окончил колледж.
Поневоле задумаешься о твоем табеле успеваемости (если, конечно, это твой табель). Как же тебе удалось поступить в Йельский университет? Ведь результаты выпускных экзаменов по математике и английскому, да и успеваемость в целом, у других абитуриентов 1967 года были куда выше…
Во время предвыборной кампании тебя не раз просили перечислить книги, которые ты читал в тот момент… Названия ты сообщал играючи, но стоило спросить о содержании — и ты сразу терялся.
Неудивительно, что помощники запретили тебе проводить пресс-конференции в последние два месяца до выборов. Они бледнели при одной мысли о том, что у тебя могут спросить и что ты можешь ответить.
Ясно одно — ты не в состоянии говорить по-английски так, чтобы мы тебя понимали. Сначала твоя манера коверкать слова и предложения кажется милой. Если не очаровательной. Однако со временем подобная речь начинает беспокоить. Когда в одном из интервью ты отверг проводившуюся десятилетиями политику США в отношении Тайваня, заявив, что мы готовы «на все», лишь бы защитить этот остров, и в придачу намекнул на переброску туда военных сил… Господи, Джордж, весь мир офигел! Прежде чем ты понял, в чем дело, все уже были в полной боевой готовности.
Если хочешь быть главнокомандующим, ты должен уметь общаться с подчиненными. А вдруг твои милые оговорки не прекратятся? Знаешь, как легко малейшее недоразумение перерастет в общенациональный кошмар? Теперь ясно, почему ты хочешь увеличить бюджет Пентагона. Нам понадобится вся огневая мощь, если ты случайно прикажешь «стереть» русских, подразумевая «сотрите „русский соус“[23]с моего галстука».
По словам помощников, ты не хочешь (не можешь?) читать подаваемые резюме и просишь советников прочитывать бумаги за тебя или для тебя. Будучи первой леди, твоя мама горячо поддерживала обучающие программы по чтению. Видимо, она не понаслышке знала, как трудно с ребенком, который не умеет читать.
Пожалуйста, не воспринимай все это на свой счет. Возможно, дело в неспособности к обучению. В Америке таких чуть ли не 60 миллионов. Здесь нечего стыдиться. Да, наверное, дислексик может быть президентом США. «Функциональной безграмотностью» страдал и Альберт Эйнштейн, и ведущий ток-шоу Джей Лино. (Ура! Мне таки удалось помянуть Лино и Эйнштейна в одном предложении! Видишь, разговаривать на родном языке довольно весело!)
Однако если ты отказываешься решать свою проблему, боюсь, ты можешь представлять слишком большую опасность для Америки. Тебе нужна помощь. Тебе нужна обучающая программа «Хукд он фоникс», а не очередной брифинг в Овальном кабинете.
Скажи правду, и я лично стану приходить и читать тебе перед сном.
2. Ты — алкоголик? И если «да», как это отражается на исполнении обязанностей главнокомандующего?
Опять же сие не повод тыкать пальцами, стыдить и презирать. Алкоголизм — серьезная проблема; им страдают миллионы американцев; многих алкоголиков все мы знаем и любим. Почти всегда есть шанс вернуться к нормальной жизни. Алкоголик может стать — и быть — президентом США. Я безмерно восхищаюсь теми, кто способен совладать с пагубной привычкой. Ты сказал нам, что не в состоянии контролировать потребляемые дозы алкоголя и с сорока лет не брал в рот ни капли. Поздравляю.
Еще ты признался, что раньше частенько «перебирал», а теперь наконец «осознал, что спиртное стало лишать меня сил, а в итоге могло повлиять на мои отношения с другими людьми». Классика алкоголизма. Конечно, ты не лишаешься права на президентство и все же обязан ответить на ряд вопросов, особенно учитывая, как долго ты скрывал, что в 1976 году был арестован за вождение в нетрезвом виде.
Почему бы тебе не признать себя алкоголиком? Ведь именно принятие сего факта считается Первым шагом[24]на пути к выздоровлению. Какой поддержкой ты заручился, дабы подстраховаться на случай срыва? Президент — едва ли не самая стрессогенная работа в мире. Чем ты гарантируешь свою способность справляться с давлением и тревогой, неизменно сопутствующими самому могущественному человеку на Земле?
Откуда нам знать, не потянет ли тебя к бутылке при встрече с серьезными неприятностями? Ты ведь никогда не занимал такой высокой должности. Насколько я знаю, лет двадцать ты вообще не работал. Когда ты прекратил «маяться», папа пристроил тебя в нефтяной бизнес, а когда несколько афер с твоим участием провалились, помог заполучить бейсбольную команду высшей лиги — от тебя требовалось только сидеть в ложе и смотреть бесконечные нудные матчи.
