Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Юля шлепнула его по руке и съехидничала:
— Дома завтраком не накормили? — и следом весело поинтересовалась: — Давно что-нибудь тяжелее диктофона поднимал?
— Я в спортзал хожу, — обиделся Никита. — Смотри, плечи какие, и пресс…
Юля скептически хмыкнула, вытерла руки влажной салфеткой и, недолго думая, затолкала ее в карман Никитиной куртки. Он хотел возмутиться, но тут на пороге появилась Глафира с фаянсовым горшочком в руках.
— Вот, медок попробуйте, гречишный, — сказала она. — С пасеки соседа моего, Михалыча. Правда, прошлогодний, сейчас еще рано для меда.
И снова поспешила на кухню. Такая уж у деревенских привычка, если угощать, то обильно и самым лучшим, что есть в закромах. Юля многозначительно вытаращила глаза, но ничего сказать не успела. Хозяйка вернулась с электрическим самоваром, расписанным под хохлому, с заварным чайником поверх, и водрузила его в центре стола.
Никита взял ее за руку.
— Баба Глаша, хватит вам суетиться! Лучше про Максима расскажите. Что с ним случилось?
Уголки губ Глафиры снова поползли вниз, рот плаксиво искривился. Она грузно опустилась на соседний стул и сцепила морщинистые руки. Юле захотелось погладить старушку по плечу, успокоить. Возможно, она так и поступила бы, однако в сенях раздались торопливые шаги, тюлевая занавеска отлетела в сторону, но то был не Максим, как они предположили за секунду до этого, а бодрая старушка в больших роговых очках с треснутой линзой. Рыжие лохмы торчали из-под платка, как антенны, дужки очков были обмотаны изолентой, а за толстыми стеклами светились глаза, полные неуемного, алчного любопытства. Ну, точь-в-точь сумасшедший старикашка-профессор из какого-то голливудского фильма.
— Глаша, ты дома? — спросила гостья, словно не заметив хозяйку, но взгляд ее с точностью лазерного прицела мгновенно выхватил в глубине комнаты двух молодых людей, судя по всему городских и небедных.
— Это Настасья, соседка моя, — вздохнула Глафира и сердито поинтересовалась: — Чего пришла? Звали тебя?
— А я думаю, кто это к Глаше пожаловал? — ничуть не смутилась Настасья и бесцеремонно прошла в комнату. Турнув кошку, прихватила по пути табуретку и плюхнулась на нее рядом с Юлей. По-хозяйски нацедила себе кипятка в свободную чашку, подлила заварки и молниеносно отправила в рот сразу две конфеты. При этом болтала без остановки:
— Это небось от Ирки твоей люди? То-то смотрю, машина дорогая, не нашенская, сразу видно, из богатых мест люди приехали. А я все думаю, нашлась ли пропажа твоя? Такое горе, такое горе!
Она притворно всхлипнула и отхлебнула чаю.
— Чего тут думать, коли я с тобой с утра разговаривала? — зло сказала Глафира и даже чашкой по столу пристукнула. — Прилетела ворона! А мне не до шуток, будто не знаешь?
— Ты чего как с цепи сорвалась? — обиделась Настасья и развернула еще одну карамельку. — Я ж от чистого сердца, вдруг помочь чем-то надо?
— Вот и сидела бы дома, помощница! — буркнула Глафира. — Без тебя разберутся!
— Бабули, не ссорьтесь! — попросила Юля. — Нам важно знать, когда исчез Максим.
— В понедельник, — быстро ответила за хозяйку Настасья, затолкав конфету в рот.
— Слушай, ты чай пьешь? Вот и пей себе! — рассердилась Глафира и перевела взгляд на гостей. — Верно говорит, в понедельник! Поздно вечером вышла на улицу, позвать в дом. Максим на стогу лежал. Сказал, чтоб не беспокоилась! Я ужин оставила на столе, а сама спать пошла. Утром проснулась, глянула, ужин не тронул, постель не смята. Я сначала подумала, он в сене уснул. Ночь теплая была. Кинулась — нет его. Весь день прождала, а он так и не объявился. И по улице ходила, и к озеру. И звала, и кричала, не отозвался!
У Глафиры снова затряслись губы. Настасья пила чай, жадно поблескивая глазами, словно боялась пропустить хоть одно слово.
— Может, в клуб пошел? На дискотеку? — спросил Никита.
— Что ты, мила-ай! Некуда у нас в деревне пойти, — встряла Настасья. — Клуб лет двадцать как закрыли, а потом и вовсе разобрали на дрова. Не с кем тут дружбу водить, старики одни.
— Он что-то взял с собой? — прервала Юля этот словесный поток.
— Телефон, — всхлипнула Глафира. — Он всегда при нем. А так в чем был, в том и исчез. В штанах старых да в майке.
— А в Каменный Брод он не мог уйти? — спросил Никита и потер лоб.
Старухи переглянулись и одновременно поджали губы.
— К этим буржуям? — презрительно спросила Глафира. — Нет, туда бы он не пошел.
— Почему? — удивилась Юля. — Семь километров — небольшое расстояние. Там жизнь бьет ключом, народу больше, да и молодежь наверняка есть. Может, он там девушку присмотрел и отправился к ней на свидание?
— Я не велела туда ходить! — отрезала Глафира. — Дурные там люди! Испокон веку дурные и дрянные!
— Тогда совсем непонятно, куда он подался ночью? — вздохнул Никита.
— Я сначала подумала, что на озеро купаться пошел да утоп! — Глафира судорожно перевела дыхание и перекрестилась на образа. — Озеро у нас под боком, спустись с холма и плещись на здоровье. Только не нашла я на берегу одежды…
Никита задумчиво вертел в руках чашку с недопитым чаем. Юля смерила его хмурым взглядом и взяла инициативу в свои руки:
— С того момента как Максим пропал, вы ничего странного не заметили?
Глафира не успела ответить. Настасья встрепенулась и даже чашку поставила на стол так торопливо, что расплескала чай на клеенку.
— У Глаши телевизор четыре дня не кажет. Не знаем, что в сериале происходит. «Обнаженные сердца» называется. А вы случаем не знаете?
— Не пори чепухи! — оборвала соседку Глафира. — Не кажет, потому как сломался. Мастера надо вызывать. Да только где его взять?
— Ну, не знаю, — загадочно произнесла Настасья. — У Михалыча приемник тоже перестал работать, аккурат с утра во вторник. Включил, а там треск один. А еще он у озера этих видел… сектантов.
Никита поднял голову. В его глазах вспыхнул интерес.
— Какие сектанты?
— Они в прошлом году объявились, — охотно пояснила Настасья, явно радуясь, что обратила на себя внимание. — В пещере живут, за лесом. Иногда приходят бабы от них, хлеба просят. Тощие, страшные! И ребятенки у них как былиночки.
— У них и дети есть? — поразилась Юля.
— Есть, не то трое, не то четверо, — кивнула Глафира. — В прошлом году на огородах картошку воровали. Руками выкапывали. Мы хоть и сами не жируем, но детишек жалеем, подкармливаем иногда.
— С чего вдруг они в пещере живут? В деревне вон пустых домов полно!
— Конца света ждут. Сказали, летит к нам огненный шар, и только те спасутся, кто в Господа уверует и под землю уйдет. Нас сманивали, да только не пошел никто, — довольно усмехнулась Настасья.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
