Будь прокляты женщины! Сначала она бросила его, предала, убежала, теперь же сгорает в его руках и шепчет его имя с такой интонацией, которую не перепутаешь ни с какой другой. А он-то, старый стреляный волк, повидавший в своей жизни столько, сколько не снилось иному старику, знавший женщин без счета, бросавший их без сожаления, он теряет голову и дрожит, словно в лихорадке, целуя маленькую лживую фею!
— Рой!
— Что?
— Да.
Его мысли метались в голове, словно потревоженные птицы. Все ловушки, расследования, его злость, желание отомстить… Все это перепуталось в голове Роя Доннери, и единственное, что он знал наверняка, так это то, что он пропал.
А затем мысли и вовсе исчезли из его измученной горячечной головы, потому что тонкие пальчики неожиданно ловко и быстро расстегнули кожаный ремень и проникли в глубь проклятых — хотя довольно удобных для этого — шаровар. Рой почувствовал, как горячая волна наслаждения нарастает внизу живота, в паху, заставляет подгибаться колени…
Девушка в мгновение ока выскользнула из его на миг ослабевших рук, и почти в ту же секунду он почувствовал, как ее губы коснулись его плоти…
Больше он ни о чем думать не мог. Наслаждение было огромным, мучительным, и мужчина едва смог совладать с собой. Он подхватил ее, словно перышко, на лету срывая тонкие, почти невидимые трусики. Куда они делись, никто из них даже не подумал. Рой вошел в нее нежно, медленно, сдерживая нетерпение, боясь взорваться раньше времени. Постепенно движения его бедер становились все резче, и девушка обхватила его талию ногами, прижалась к нему со стоном, подстроилась под его ритм…
— Рой… не останавливайся!
С гораздо большим успехом можно было бы пытаться остановить поезд на полном ходу.
Звезды, цветы, небо, земля, капли пота на висках, закушенные губы, сведенные сладкой судорогой тела — все смешалось в невиданном карнавале любви. Запах жасмина стал осязаем, и стена этого нежного аромата обрушилась на них, на целую вечность отрезав от реального мира.
Первыми вернулись звезды. Потом шелесты и вздохи. Потом Рой обнаружил, что сжимает девушку в объятиях, способных скорее задушить, чем подарить блаженство. Все дело было в страхе. Он боялся, что фея снова растает в душистом тумане, на этот раз навсегда.
— Тебе хорошо, Принцесса?
— Мне очень хорошо. Только не зови меня так. Я не люблю этот титул.
— Титул?
Девушка неожиданно резко высвободилась из его рук, судорожно подтянула платье к груди.
— Господи, что это… Как я могла! Как ты мог… Что я наделала!
— Мне что, надо извиниться? Вот этого тебе придется ждать долго. Девочка, я не собираюсь извиняться, ни сейчас, ни впредь.
Она не отвечала, только молча пыталась одеться. Рой вздохнул. Вот это в женщинах и поражает больше всего. Полное отсутствие логики.
— Эй!
— Нет, Рой, нет. Мы не должны были… Это нехорошо.
— Вот уж неправда! Хорошо, да еще как. Ты сама это признала.
— Ты не понимаешь…
Неожиданно совсем неподалеку раздался голос, звавший: «Джеральдина!»
Рой прищурился.
— Попробую догадаться. Тебя зовут Джеральдина.
— О Боже! Это мой брат.
— Брат?
— Мы, должно быть, сошли с ума! Ведьмы в саду, около дома… Это мой брат! Я должна идти.
— Погоди. Пойдем вместе. Я не против познакомиться с твоим братом.
— Ты что, ненормальный? Он едва посмотрит на нас, как догадается, чем мы занимались!
— Боюсь, ты права.
Джеральдина уже направлялась прочь, как вдруг остановилась и обернулась. В голубых глазах блестели слезы.
— Мне очень жаль, Рой. Не надо было доводить до этого, но… Нам нельзя больше встречаться. Для нас обоих так будет лучше.
— Джеральдина! Где ты?!
Еще один затравленный взгляд — и девушка исчезла. Рой растянулся на земле, раскинув руки.
Джеральдина… Джеральдина. Джеральдина? Джеральдина!
Джеральдина Бриджуотер!!!
Оказавшись на дорожке, Джеральдина сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. В голове у нее шумело, щеки пылали. Что это было? Наваждение, пляска сумасшедших гормонов, моральная нечистоплотность? Ее убить надо за подобное поведение!
В ту минуту, когда она увидела Роя, рассудок, очевидно, покинул ее. Как просто без него жить: увидел то, что хочешь, пошел и взял. Правило всех Бриджуотеров.
Голос брата звучал все ближе и все недовольнее, и девушка ужаснулась тому, как близко от дома они с Роем занимались любовью. Кошмар! В доме собрались сливки сливок общества, мэр и прочие шишки, деловые партнеры отца, ее жених! А она в двух шагах от них валялась в кустах с мужчиной, который ублажал ее…
Ублажал. Дурацкое слово. Мерзкое и глупое. Рой дарил ей блаженство, которого она не в силах забыть, он вознес ее в рай, но теперь она на земле.
— Джеральдина!!! Где ты была, во имя преисподней!
— В саду.
— У нас гости, ты не забыла?
— Разумеется, не забыла. Я подписывала пригласительные, ты не забыл?
— Тебя уже спрашивали!
— Я потеряла сережку утром. Должно быть, когда водила по саду твоих гостей. Это серьги нашей прапрапрабабушки, а она вполне способна восстать из могилы, если я не найду фамильную реликвию. Вот я и пошла, прошла след в след, и представь, нашла ее под зарослями азалии. Вот!
Уолтер недовольно посмотрел на нее.
— В следующий раз будь аккуратнее.
Джеральдина подошла к брату и взяла его под руку.
— Уолли, я была в панике, пойми. А если бы она пропала? Или ворона утащила бы ее в гнездо?
Она продолжала болтать невесть о чем, а сама думала. Как Рой попал на бал? Как он ее нашел? Ни одного Роя в списке приглашенных не было.
Они с Уолтером вошли в зал, и брат немедленно расцвел в улыбке.
— Посмотри-ка, какой прекрасный Арлекин! Никогда не скажешь, что это Билли Торнтон Джуниор собственной персоной!
Билли Торнтон Джуниор выглядел весьма неплохо. Костюм выгодно подчеркивал атлетизм и грацию его худощавой фигуры, но облик портили тонкие губы — единственная видимая сейчас часть его лица. Торнтон выпрямился и посмотрел на Джеральдину. Почему-то его взгляд напомнил ей о сатирах, но она строго приказала себе не думать о глупостях. В конце концов, они же выросли вместе!
Уолтер мрачно протянул у нее за плечом:
— Надо было мне подыскать костюм получше… Вон, как хорош Билли!
— Но, Уолли, ты же замечательно выглядишь! Настоящий принц!
— Да уж. Принц без королевства и без короны.
