– Прости, Майк. Все дело… Видишь ли… я просто устала.
– Можешь даже уснуть на ногах, но ты должна танцевать.
У нее к горлу подступил комок, и, согласно кивнув, Альма решительно поднялась с места, когда церемониймейстер объявил танго. Она будет танцевать легко и быстро, несмотря на боль в ногах.
Они хорошо исполнили танго, принимая во внимание тот факт, что латиноамериканские ритмы никогда не являлись их сильной стороной. Затем последовало вполне приличное ча-ча-ча. Но квикстеп, который всегда у них отлично получался, сегодня не удался. Вышло много хуже, чем обычно. Альма понимала, что у нее несколько замедленная реакция, и пыталась как-то взбодриться. Но беспокойство сковывало ее движения, и, когда музыка подходила к концу, они так и не достигли того внутреннего единения, которое всегда производило особенно сильное впечатление на зрителей.
Судья уже выставил оценки и ждал, когда портье, выступавший на соревнованиях в роли ассистента, подсчитает баллы и напишет фамилии тех, кто прошел в полуфинал. Затем список передали церемониймейстеру, и тот подошел к микрофону. Ему предстояло назвать шесть пар. Он начал с тех, кто занял шестое место, затем пятое, четвертое и так далее.
Он назвал пару из Дании, затем два немецких дуэта, потом опять пару из Дании, и снова из Германии. Каждую пару танцоров приветствовали аплодисментами.
– Und nun, – он поднял руку, требуя, чтобы в зале воцарилась тишина, – unsere gute Freunden von England…[5]
– Мы сделали это, – выдохнул Майкл, схватив Альму за руку.
Раздались дружные и продолжительные аплодисменты. Бриджесы вышли вперед на поклон.
Оркестр заиграл фокстрот, и счастливчики, вышедшие в финал, стали танцевать.
Альма повернулась и взглянула на Майкла. Даже не среди шести! Уничтожены, не успев попасть в финал!
Она попыталась что-то сказать, но слезы душили ее, и девушка бросилась к дверям танцевального зала, чтобы поскорее укрыться в своей комнате.
Глава 3
– Это еще не конец света, Альма, – успокаивала ее Джанет на следующее утро. – Это всего лишь соревнования по бальным танцам на немецком курорте. Здесь не присваивают титула, и это никак не влияет на чемпионский статус. По большому счету, это вообще не имеет никакого значения.
– Это имеет значение для Майкла, – понуро ответила Альма.
– Разумеется. Он пытается всегда быть совершенным. Он ненавидит проигрывать, когда знает, что имеет все основания, чтобы выиграть. Я не виню его за это, но у нас у всех случаются черные дни. Вспомни, как мы выступили с Кеном в Мюнхене.
– Вот именно. Майку кажется, что устать от слишком большого количества репетиций так же скверно, как потратить время на прогулку с девушкой.
Джанет крутила в руках пузырек с духами.
– Что ж, если говорить честно, ты действительно не права.
– Джанет!
– Да, это так. Не стоит хвататься за все, что подворачивается под руку. Твой партнер вынужден смотреть за тобой. И если ты делаешь какую-то глупость, то ранишь этим не только себя, но и Майкла. Не думаешь, – заключила Джанет серьезным тоном, – что в последнее время ты доставила ему и так много неприятностей?
Альме нечего было ответить. Поколебавшись, девушка направилась в душ, зная, что когда вернется, то не застанет Джанет в комнате – та будет тренироваться с Кеннетом. Сегодняшний день может стать для Джанет и Кена днем триумфа. А ее ждали только упреки.
Выйдя из душа, девушка немного подкрасилась и приоделась. Надо было что-то делать с волосами. Они превратились в спутанный грязный комок. От морской воды и большого количества лака волосы склеились и стали жесткими. Альма не могла их даже расчесать как следует. Она взяла телефонную трубку и записалась в салон-парикмахерскую отеля. Потом девушка позвонила в комнату Майкла, но никто не ответил.
Она связалась с портье, и тот сообщил, что мистер Джефферсон позавтракал и ушел.
– Он оставил для меня записку?
– Нет, фрейлейн, никакой записки.
Майкл хотел, чтобы она почувствовала его неудовольствие. Девушка и раньше страдала от такого поведения партнера. Она хорошо знала, что с этим ничего нельзя поделать. Нужно лишь терпеливо ждать, когда ее простят.
Выходя из салона с новой прической, Альма встретила Майкла, спешащего в отель с целой охапкой журналов.
– Доброе утро, – холодно поздоровался он. – Полагаю, ты хорошо выспалась.
– Как раз наоборот, я очень плохо спала.
– Я тоже. Поэтому собираюсь сегодня немного отдохнуть. Если понадоблюсь, ты найдешь меня на веранде. Хочу немного почитать. – Он кивнул на журналы и собрался уйти.
– Но, Майк, разве мы не собираемся тренироваться сегодня?
– Зачем? Мы сегодня не выступаем.
– Но ведь мы всегда это делаем, Майк, каждый день. – Альма была просто потрясена его поведением, этой холодной отстраненностью. Такого наказания она не ожидала.
– Я не вижу никакого смысла в наших репетициях. Если только один из нас относится к этому серьезно.
– Но я серьезно отношусь, Майк. Ты ведь знаешь!
– В таком случае почему ты не ждешь меня в танцевальном зале в рабочей одежде?
– Потому… потому что мне нужно было привести волосы в порядок. Как я могла пойти в салон в рабочей одежде?
– Так тебе было нужно заняться волосами? Позволь полюбопытствовать: зачем? Мы ведь сегодня не выступаем. Или ты забыла?
– Разумеется, не забыла. Но я просто хотела выглядеть прилично… в случае…
– В случае, если твой светловолосый друг пригласит тебя прогуляться опять? И я очень надеюсь, что он так и поступит, иначе тебе придется весь день скучать в одиночестве.
– Ты хочешь сказать, что сегодня не проведешь даже немного времени со мной?
– А в этом есть необходимость? Мы не будем танцевать сегодня. Разве кроме этого у нас есть что-то общее?
– Майк, это неправда! Ты так говоришь только потому, что очень сердишься. И я могу понять. Я понимаю, честно. И согласна с тем, что виновата. Но, Майк, прошу, не будь таким! Такого никогда больше не случится.
– А вот в этом ты права, – вежливо подтвердил он, – потому что мы больше не будем танцевать вместе.
– Майк! – Альма была просто потрясена и не могла говорить. Она только молча смотрела на него.
– Если ты думаешь, что я собираюсь и дальше выступать с девушкой, из-за которой проиграл соревнование и даже не попал в финал!.. Ты только подумай, что об этом будут говорить. «Джефферсон не попал даже в шестерку в Уэстерхейвене!» Если ты думаешь, что я смогу допустить такое опять, то жестоко ошибаешься.
