Когда заявление было взято из милиции, Ирина вздохнула с облегчением и как-то набрала номер офиса Сергея, по которому она звонила пару раз. Ответил незнакомый женский голос.
- Мне Сергея, - попросила она, смущаясь присутствием женщины в его квартиры.
- Какого именно Сергея? – чеканно спросил голос.
- Как какого? Щеглова…
- у нас такого Сергея нет и не было. Есть только Алехин и Крешко. Вам они не подойдут? – ухмыльнулся голос.
- Постойте, это финансовая компания?
- Нет, деточка, это офис фирмы по продаже сантехники… - раздались гудки.
Ирина решила, что ошиблась, и набрала номер ещё раз, внимательно. Но ответил тот же резвый голос. Тогда она подумала, что Сергей неудачно пытается разыграть её, подставив какую-то наглую тётку, и матерно потребовала прекратить этот цирк. Насмешливая женщина, смекнув, что девица мается по сбежавшему хахалю, не упустила шанса позлорадствовать над бабьим горем, автоматной очередью нокаутировав в ответ такой изощрённой бранью, что ошарашенная Ирина отбросила трубку, будто раскалённый булыжник.
Ранее по этому номеру отвечал другой женский голос, сообщавший, что Щеглов сейчас не на рабочем месте и что передать, когда он появится. Спустя некоторое время Сергей сам звонил.
По сотовому тоже никто не отвечал. Она пыталась найти финансовую компанию, но такой компании вообще не числилось ни в одних справочниках.
Липа?!
Несколько минут она пребывала в недоумении, но потом оно уже неотвратимо горело в плотных слоях неистовства.
Жулик! Обокрал-таки её! Ищи теперь ветра в поле!
Временами она ломала руки от отчаяния, временами её разбирал нервный смешок.
Но, как известно, хорошо смеется тот, кто смеётся последним.
* * *
Сергей вышел на службу с липового больничного. Ольга ещё не вернулась из заграничной командировки, по слухам, её пребывание там затягивалось.
Все заметили, как Щеглов гарцевал своим спокойствием и необычной самоуверенностью, однако, не зная настоящей причины, на него затаённо посматривали, подозревая, что его влиятельная любовница повысила его и, едва появится, он будет начальствовать.
Ощутив, как отношение к нему переменилось, он всё не задирал носа, тем более что только он знал истинную причину своей уверенности. На всю эту суету клерков и клиентов, мошенников и их добровольных жертв он смотрел равнодушно и с тайным превосходством. Ведь он обтяпал воровское дело, он знал, как сладко ноет сердце от азарта, как возбуждающе трясутся поджилки во время исполнения рискованной операции и как потом восторженно поёт душа от удачи, которая, чёрт возьми, всё же стоит нескольких часов страха. Им всё это было неведомо.
А что Ирина? Сначала у него не было мысли провести её, но такая сумма имеет гипнотическое действие(известное дело- власть жёлтого дьявола неодолима), и он теперь с насмешкой вспоминал, как обещал этой красивой дуре отдать часть. Какая там у неё часть, она что, спятила? Хотя кроме жадности в его поступке заключалась и оправдательная логика: чтобы поделиться, нужно было снова войти в контакт, а она на хвосте могла бы привести людей недоверчивого Виктора. Нет уж, подальше от неё.
* * *
Сергей сидел за дисплеем, томительно ожидая окончания рабочего дня. Его попросили к телефону.
- Вы Сергей? Здравствуйте! – раздался резвый девический голос незнакомки.
- Добрый день, - недоумевал Сергей.
- Меня зовут Карина, я дочь Ольги Николаевны. Мне нужна её машина, я знаю, что она у вас, - говорила она тоном детской категоричности. – Машина мне нужна немедленно, чем быстрее, тем лучше. Моя потому что сломалась, а мне нужно ехать на важную встречу.
«Чего бы тебе не взять такси? Неужто мать денег не даёт на такси?» - подумалось Сергею, который слыхал от Ольги, что у неё есть дочь, но никогда не видел и не слышал её.
- Когда вы подъедите?
Если бы Сергей не решился удовлетворить интерес к дочери своей любовницы и босса в одном лице, которая так соблазнительно щебетала милым голосочком ( а представить, какая у неё может оказаться внешность?), он бы отделался отговоркой вроде: «А вы бы не взяли такси и не приехали бы сами за машиной, а то ведь я занят на службе». Но кто же станет отказывать дочери главы банка?
- Видите ли, рабочий день ещё не закончен, - отвечал Сергей так, чтобы его слышали сослуживцы, но уверенный, что его отпустят, замолви только она словечко начальнику.
Ну и что? Какие пустяки. Дайте-ка трубку вашему начальнику, - распорядилась она.
Всё было решено за секунды.
- Поезжай прямо сейчас,- велел начальник.
Сергей отправился по указанному адресу.
Дверь открыла молодая особа, от силы лет восемнадцати, и по первому взгляду совершенно не похожая на свою мать. Те смутные, но бесспорно обворожительные черты, будоражащие в его воображении её голосом, разбились как поддельный хрусталь: реальность затмила блеклые потуги фантазии. Нет, Карина не была строго идеальной росписью природы, какими, например, бывают измождённые модели с их кукольной красотой, как чужую кожу, на своих ходульных скелетах, отодвигая в сторону другие типы женской красоты. Хотя Карина, разумеется, была вполне красавица, но особенная – бойкая и живописная.
Красавице иной раз для неотразимости хватает и смазливого личика (из-за него можно пренебречь и несовершенной фигурой) или изящных ног ( ох, а из-за них можно простить и отсутствие остального), а уж если к ногам ещё и круглые упругие груди – это уже совсем роскошь. Карина же излучала гармонию соблазна. Тёмная шатенка с бурым отливом на темени, стрижка под мальчика, карие гранитные глаза лукаво блестят сквозь вуаль ресниц, на смуглом лице просвечивается нежный румянец, который в сочетании с вишнёвыми губками пышет томительной прелестью, голос звучит пронзительно, как струны арфы, слегка гортанно, фигура – будто изваянная по заказу: тесно сомкнутые овалы ляжек, круглые бёдра, тонкая точёная талия, покатые округлые плечи и груди – как две небольшие дыньки.
Не успевшего ещё остыть от наслаждений с очаровательной Ириной, Сергея обуяло новым порывом увлечённости.
Она была одета в безразмерный свитер с рукавами длиннее её рук и облегающие изношенные джинсы с надрезами в коленях – вид явно не собранного для важной встречи человека. В манерах сквозил хулиганский шарм.
Двухкомнатная квартира была обставлена пёстрой мебелью, как в детской, но беспорядком напоминала мастерскую: небрежно отодвинутый в угол мольберт с какой-то мазнёй, кипы широких папок, широкоформатные фотографии с девицами, изображающими модели, фотоаппарат на треноге, два осветительных прибора и тому подобный хлам. «Ох, она к тому же и творческая личность!», – воскликнул про себя Сергей с иронией.
