– Вряд ли вам будет приятно слышать мое объяснение, мисс Джесси, – негромко уведомил он. – Впрочем, слушайте, если хотите. Я предпочел бы, чтобы меня повесили, а не посылали на каторгу за пределы Ирландии. Я умолял судей приговорить меня к виселице. Но меня под конвоем отвели на транспортное судно. И тогда я поклялся памятью своей матери не возвращаться в Ирландию до тех пор, пока ее землю топчут сапоги английских солдат.
Джесси бросила на Тома изумленный взгляд.
– Да, но она не моя родина.
Потупив взор, Джесси долго разглядывала валявшиеся на полу веранды стружки. Она никогда всерьез не задумывалась над тем, за что старый Том попал на каторгу. Возможно, за браконьерство или сбыт партии незаконно произведенного ирландского виски. Однако сейчас ей пришло в голову, что преступление, совершенное Томом, могло быть куда опаснее.
– Ты всегда так сильно ненавидел нас? – мягко спросила она.
– Не знаю. Во всяком случае, к вам, мисс Джесси, я никогда не испытывал ненависти.
– Но почему? Ведь я тоже англичанка.
– И тем не менее вы находитесь во многом в таком же положении, как отбывающие здесь срок наказания каторжники. Вас тоже держат под неусыпным надзором.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Вы все отлично понимаете.
Джесси перевела разговор на другую тему. Они поболтали о Симмерии, об охотничьих собаках Уоррика и празднике в усадьбе, который намеревалась устроить миссис Корбетт в честь возвращения дочери. Однако в память Джесси навсегда врезались слова старого Тома.
– Мисс Корбетт! – Голос служанки вывел Джесси из задумчивости.
Повернувшись, она увидела Эмму Поуп, которая держала в руках ее вечерний наряд из синего шелка. Джесси подняла руки, и горничная надела на нее шуршащее платье.
Глава 6
На следующий день рано утром Джесси отправилась в конюшню, чтобы посмотреть, как ирландец усмиряет нрав Урагана. Она убеждала себя в том, что ее интересует прежде всего судьба гнедого жеребца, хотя истинная причина заключалась совсем в другом.
Всю ночь шел дождь, и земля напиталась влагой. В огороде пышно зеленели овощи. Небо над долиной, затянутое серыми, тяжелыми и низко нависшими облаками, того и гляди, казалось, снова прольется сильным дождем. В утренних сумерках деревья в парке походили на призраки. Приблизившись к конюшням, Джесси почувствовала в воздухе запахи мокрого сена и лошадиного пота.
Со стороны загона слышались мужские голоса и топот копыт. Подойдя поближе, Джесси увидела брата, который сидел на ограде загона. Бросив на сестру недовольный взгляд, он вновь сосредоточил внимание на ирландском гунтере, бегавшем по кругу. Гордая посадка головы, гибкость и упругость походки, развевавшиеся по ветру ухоженные темные грива и хвост свидетельствовали о благородстве животного. В центре загона стоял Лукас Галлахер. Держа жеребца на длинном поводу, он отдавал ему команды негромким спокойным голосом. Джесси остановилась рядом с братом и, опершись на ограду, залюбовалась великолепным скакуном и занимавшимся его выездкой ирландцем.
Ураган сначала бежал рысью, потом перешел на легкий галоп. Лукас, казалось, не замечал ничего вокруг, сосредоточившись на своем занятии. Рядом с ним стоял худой подросток, следивший за каждым движением ирландца.
Джесси не могла не восхищаться красотой, силой и энергией Лукаса Галлахера, хотя сознавала, что перед ней опасный преступник, жестокий и коварный мятежник. Ее с детства приучили бояться и ненавидеть таких людей. Но Джесси любовалась его покрытыми шрамами руками с длинными изящными пальцами, его мускулистой спиной, крепкими бедрами. На какой-то миг их глаза встретились, и у Джесси перехватило дыхание. В висках у нее гулко застучала кровь, и она ощутила смущение.
Испуганная и смущенная, Джесси отвела глаза в сторону.
– Я хочу посмотреть, как укрощают нрав Урагана, – сообщила она брату цель своего появления.
Уоррик нахмурился. Он всем своим видом выражал недовольство приходом сестры.
– Парень только начал знакомиться с повадками лошади, Джесс. Он говорит, что нельзя спешить, – поморщился Уоррик.
– Но почему ты не поручил заботу об Урагане старому Тому?
– Я советовался с ним. Именно старый Том предложил кандидатуру парня. Том говорит, что Галлахер справится с заданием. Он знает, что делает. И я верю ему. А у тебя он вызывает сомнения?
– Да нет. Но мне кажется…
Услышав за спиной чьи-то шаги, Джесси замолчала и обернулась. К ним решительной походкой направлялся Харрисон, одетый в дорогой зеленый сюртук для верховой езды, замшевые брюки и начищенные до блеска кожаные сапоги. Его горделивая осанка и спокойствие внушали уверенность. Джесси почувствовала радость и облегчение при виде его высокой фигуры. У нее создалось такое чувство, как будто она на мгновение заглянула в чужой пугающий мир, но тут же вернулась в привычную обстановку.
– Какая приятная неожиданность, Харрисон! – воскликнула она, протягивая ему руку. – Я очень рада видеть тебя.
– Миссис Корбетт сообщила мне, что ты пошла на конюшню. – Харрисон нежно пожал ей руку. – Она хотела послать кого-нибудь за тобой, но я решил сам отправиться сюда. Я не мог упустить возможность полюбоваться ирландским гунтером, о котором так много слышал.
– Ты совершил ошибку, – заявил Уоррик, не сводя глаз с Урагана. – Боюсь, мама тебе такого не простит. Из-за тебя она упустила шанс вернуть дочь с прогулки и засадить ее в гостиную, где, по ее мнению, истинная леди должна проводить свое время.
В глубине серых глаз Харрисона зажегся озорной огонек.
– Да, боюсь, я разочаровал ее, – согласился он, и на его губах заиграла лукавая улыбка, которая всегда так нравилась Джесси. – Но я реабилитировал себя в ее глазах, обещав привести Джесмонд домой к чаю. – Бросив взгляд на Урагана, Харрисон продолжал: – Так вот он какой, ваш новый ирландский гунтер! Великолепный жеребец! Ты уже садился на него, Уоррик?
Опершись на ограду загона, Харрисон внимательно следил за тем, как Лукас заставляет скакуна бегать по кругу.
– Нет, я хочу, чтобы сначала конюх позанимался с ним пару дней, – ответил Уоррик.
Харрисон хмыкнул. Прищурившись, он внимательно следил за действиями Галлахера.
– Этот парень недавно работает у вас в конюшне? – спросил он.
Уоррик кивнул:
– Нам повезло. Среди каторжников нечасто встречаются люди, умеющие обращаться с лошадьми.
Галлахер тем временем заставил Урагана остановиться. Харрисон продолжал неотрывно наблюдать за ним с непроницаемым выражением лица. Ирландец отстегнул длинный повод и снова пустил жеребца по кругу, подав ему команду голосом. Ураган повиновался, хотя теперь ничто не сковывало его свободы.
