Сердце ее громко стучало, пока несколько мгновений Эмили смотрела на это красивое лицо. Ощущение его крепкого тела возбуждало и пугало.
Эмили опомнилась и застыла.
— Отпустите меня! — возмутилась она, но голос ее сорвался.
Эдгар рассмеялся:
— Конечно, милочка. — Он отошел к чайному столику и налил вина в два бокала; затем не спеша вернулся к Эмили, протянул ей бокал и насмешливо предложил: — Выпей со мной, малышка.
Как он красив, этот негодяй! Одет в темно-коричневый бархатный сюртук и светло-коричневые брюки. Сорочка из накрахмаленного белого полотна с кружевной манишкой и манжетами. Жилет из золотистого атласа и черный шейный платок дополняли наряд.
— Я… я не употребляю спиртного, сэр, — выдавила из себя Эмили.
Подняв широкую черную бровь, Эдгар приказал:
— Пей. — В его небрежном тоне чувствовалась сталь. Эмили взяла бокал и чуть не подавилась первым же глотком вина. Крепкая жидкость обожгла горло, и она постаралась сдержать слезы. Еще ребенком ей иногда позволяли пригубить отцовский бокал с вином, но этот напиток был намного крепче и гуще. Она предусмотрительно велела себе пить его осторожно и медленно.
— Добрый вечер, Эмили.
Ярко-голубые глаза Дэвида смотрели серьезно, а лицо было непривычно напряженным, когда он внимательно посмотрел на Эмили. Казалось, Дэвид был чем-то поражен.
Эмили почувствовала, как стало теплее на душе с приходом Дэвида.
— Рада видеть тебя, — пробормотала она. — Мне весь день тебя недоставало.
Если Дэвиду и понравился ее дружеский тон, то он не подал виду, а с довольно мрачным видом прошел и налил себе бокал вина.
— Мне не нравится твоя прическа, Эмили, — медленно произнес он, не оборачиваясь. — Ты просто сама на себя не похожа.
Эмили невольно поднесла руку к заколотым на затылке локонам.
— Но, Дэвид…
— Дорогой племянник, ты ведешь себя невежливо по отношению к нашей гостье, — рассмеялся Эдгар. — Признайся, эта девушка прелестно выглядит.
Дэвид обернулся и снова пристально посмотрел на Эмили. Потом пожал плечами и сухо произнес:
— Прости, Эмили. Я сказал это не подумав.
Она с недоумением смотрела на Дэвида, но прежде, чем успела что-либо ответить, Эдгар взял ее за руку и повел в столовую.
Они обедали втроем, без Эвис Жеруар. Обед был роскошным: черепаховый суп и рагу из стручков бамии, потом рисовый пудинг под соусом из виски. К каждому блюду подавались разные вина, и, несмотря на принятое решение пить осторожно, Эмили к концу обеда почувствовала легкое головокружение.
Она изо всех сил старалась завязать с Дэвидом беседу, но молодой человек так ни разу и не улыбнулся. Зато Эдгар, словно компенсируя молчание племянника, был необычайно весел и расспрашивал Эмили о их путешествии из Хьюстона. Ей казалось, что родственники поменялись характерами.
После обеда Эмили перешла вместе с мужчинами в гостиную пить кофе. Она уже поняла, что ей нельзя идти на риск и затевать свой серьезный разговор сегодня. Может быть, завтра…
Пока Дэвид и Эдгар курили сигары и сетовали на слишком сухую весну, Эмили подошла к фортепьяно. Это был великолепный инструмент с гнутыми ножками и пюпитром в виде резных завитков, на котором стоял открытый сборник вальсов Шопена. Эмили перелистала ноты и нашла знакомый вальс. Ее пальцы невольно пробежались бесшумно по клавишам из слоновой кости.
— Поиграй для нас, милочка, — насмешливо произнес бархатный голос.
Эмили подняла голову и увидела рядом с собой Эдгара.
— Откуда вы знаете, что я умею играть?
— Это видно по твоим прикосновениям к инструменту.
— Я играла на фортепьяно сто лет назад, в школе, — усмехнулась она и тут же начала играть вальс.
У инструмента оказался глубокий, богатый звук, и девушка получила большое удовольствие от игры после такого долгого перерыва. Вальс наполнил комнату щемящими, немного печальными звуками. Эмили забыла о присутствии мужчин. Когда она закончила игру, их аплодисменты заставили ее сильно покраснеть.
— У тебя талант, дорогая, — заметил Эдгар. — Но вальс предназначен для танцев, а мы не можем танцевать, пока ты играешь. — Он поднял ее на ноги, обнял за талию и бросил племяннику: — Сыграй для нас.
Эмили в изумлении перевела взгляд с дяди на Дэвида.
— А, — рассмеялся Эдгар, — ты еще не знаешь… э… всех талантов моего племянника! — Нахмурившись, он настойчиво произнес: — Ну, племянник, не стой там как столб, вальс, пожалуйста!
И не успела Эмили сообразить, что происходит, как Эдгар закружил ее под прекрасную музыку. Она чувствовала, что уносится в мечту, и весело смеялась. Во время более медленного рефрена он притянул ее к себе поближе и прошептал на ухо:
— Как ты красива, малышка! Нам повезло, что ты приехала в наш дом.
Музыка… вино… Эмили плыла в сильных объятиях демона…
Звуки затихли. Они мгновение стояли как зачарованные. Затем Эмили опомнилась, оттолкнула Эдгара и посмотрела на него снизу вверх с удивлением и страхом. Но он лишь саркастически усмехнулся и низко поклонился.
— Дэвид, я… мне лучше пойти спать, — нетвердым голосом объявила она, чувствуя, что комната плывет вокруг нее.
— Конечно, дорогая, позволь мне проводить тебя наверх, — Мягко произнес он и взял ее под руку.
Эмили вошла к себе, спотыкаясь, и без сил упала на кровать. Комната бешено кружилась перед глазами. Борясь с тошнотой, она с трудом подошла к туалетному столику, побрызгала в лицо водой, сурово отчитала себя за то, что выпила так много. Эмили взяла книгу и села на кушетку, твердо решив лечь спать с ясной головой. Но свет от лампы отбрасывал призрачные тени на страницу, буквы стали расплываться и меркнуть…
Внизу, в библиотеке, мужчины беседовали за бокалом бренди еще около часу.
— Я так и не получил ответа на свой вопрос, племянник: зачем ты привез сюда эту девушку? — спросил Эдгар, перекинув ноги через подлокотники кресла.
Сидящий на кушетке Дэвид наклонился вперед и объяснил:
— Я уже говорил тебе, дядя, что она была в отчаянном положении, а Мария…
— Понятно, — перебил его Эдгар. — Теперь скажи мне настоящую причину.
Дэвид нахмурился, глядя на янтарную жидкость в своем бокале.
— Разве сегодня вечером ты не понял? — настаивал Эдгар. — Скажи, ты увлечен этой девушкой?
Дэвид поднял хмурый взгляд:
— Я считаю этот вопрос… несправедливым, дядя. Достаточно сказать, что я не мог бросить ее одну в таком диком городе, как Хьюстон.
Губы Эдгара изогнула хитрая улыбка, он задумчиво потер подбородок.
— Мы, конечно, оставим девушку у себя. Дэвид вздохнул с облегчением:
