– Как вы можете думать в такой вечер о своих преклонныхгодах? – усмехнулся незнакомец.
Анна взглянула на него повнимательнее: больше двадцати пятиникак не дашь. Однако заметно, что у него тренированное тело, что он силен и,плюс ко всему, на голову выше ее. Лицо довольно простецкое, но вот что значитумные глаза: все меняют. Так пусть прогуляется с ней, раз он такой приятный иему этого хочется.
– Я только что порвала давние добрые отношения, –сообщила она, обнимая себя руками за плечи.
– А зачем?
– Детский вопрос.
– Значит, не так уж они были хороши, – пожал плечамипарень. – Кстати, меня зовут Денис. А вас?
– Анна.
– Это как-то уж... бр-р... холодно. Можно, я буду звать васАннушкой?
– А я вас Дениской.
– Тогда Анютой.
– А я вас... Господи, как вас еще можно назвать? Имя у васкакое-то неподвижное.
– Ну спасибо.
– А сколько вам лет? – не унималась Анна.
– Есть разница? – поинтересовался Денис.
– Конечно. Как только вы скажете правду, я тотчас жепочувствую себя старухой.
– Тогда я совру.
Они спустились к Большому театру и остановились в скверевозле скамейки.
– Вы курите? – спросил Денис.
– Нет.
– Не возражаете, если я закурю?
– Курите на здоровье.
– Хочу бросить, и все никак не получается.
– Значит, плохо хотите.
Анна закрыла глаза и еще несколько раз глубоко вдохнула.
– Переживаете расставание? – спросил Денис, затягиваясь. –Может быть, сходим в какой-нибудь другой ресторан, чтобы сгладить впечатление?
– Не хочу, – покачала головой Анна. – Сейчас выдокурите, и я поеду домой.
– Вас кто-то ждет? – спросил Денис, щуря на нее своиголубые глаза.
Анна усмехнулась и поглядела на него внимательнее. Короткаясветлая челка, стоит, покусывает губу, ни тени наглости, но и ни тенинеловкости. Простой, но не дурак. Умный, но не хитрый. Хороший. Только ужасномолодой. Она не стала сообщать ему, что у нее нет ни детей, ни мужа. Для негоэто прозвучало бы довольно привлекательно. Вместо всего этого Анна спросила:
– Денис, и все-таки – вам сколько лет?
– Достаточно, чтобы ваши тридцать четыре меня неиспугали, – мгновенно ответил он, как будто ждал подобного вопроса.
Анна рассмеялась, раскинула руки и покружилась на месте.Она, такая респектабельная, у которой туча серьезных знакомых, а все днирасписаны под завязку, стоит в сквере с каким-то почти что подростком, которыйявно положил на нее глаз. Уму непостижимо!
– Чем же вы занимаетесь? – задала она новый вопрос.
Денис, почувствовав, что на самом деле ей совсем нелюбопытно, коротко ответил:
– Я учитель.
– Ой, совсем не похож!
– Почему вы не носите обручальное кольцо? – быстроспросил Денис.
Анна вытянула вперед руки:
– Вообще не люблю колец. Видите – никаких не ношу.
– Одно изящное кольцо вам бы подошло.
Анна пожала плечами, потом поежилась:
– Я замерзла. Поймаете мне машину?
– Может быть, все-таки прогуляемся еще немного? –предложил Денис. – Хоть минут пятнадцать.
– Почему именно пятнадцать? – вскинула брови Анна.
– Хватит времени вернуться к ресторану. Там моя машина. И яс удовольствием отвезу вас домой.
– Что же сразу не сказали, что вы на машине, странный вычеловек? Шли за мной в неизвестном направлении...
– Мне очень хотелось с вами познакомиться, – улыбнулсяДенис. – Не думаю, что вас это так уж сильно удивляет.
– Мудрец, – сказала Анна. – Ну хорошо, пойдемте. Ядаже возьму вас под руку. Сегодня у меня день странных поступков.
Глава 11
– Анюта позвонила, сказала, что сегодня снова непридет, – сообщила Женя, как только Саша Еланская вошла в кабинет. –Так что можешь располагаться за ее столом и пахать.
– Естественно, она не придет. Ведь Карабасов в Москве. У нихлюбовный заплыв. Как ты думаешь, Карабасов действительно в нее влюблен? Или емупросто удобно?
– Шут его знает. Кажется, ты о нем не слишком высокогомнения, – усмехнулась Женя.
– Он обо мне тоже. Так что мы квиты.
– Еще бы. В тот единственный раз, когда мы ужинали всевместе, ты ощипала его, словно повар курицу, только пух и перья летели.
– Ради Анюты я была весьма лояльна.
– Помнишь, я схватила тебя за коленку под столом, а тыподумала, что это Карабасов распускает руки, и с таким чувством сказала, глядяему прямо в глаза: «Лев, вы гнида!»
Они расхохотались, вспомнив вытянувшуюся физиономиюКарабасова. Поэтому не сразу заметили, что дверь в кабинет отворилась иневысокий лысоватый мужчина в очках, сползших на кончик носа, стоит на пороге ивнимательно глядит на них.
– Я постучал, – сообщил он. – Но вы, кажется, неслышали.
– Чем мы можем вам помочь? – спросила Женя, поднимаясь.
– Мне нужно переговорить с руководством.
– А вы, собственно, по какому поводу? – нелюбезноспросила Саша, которая подозревала, что в каждом мужчине обязательноналичествует хоть капля подлости, свойственная Диме Еланскому.
Она не поднялась с места, а строго смотрела на непрошеногогостя через огромный стол Анны. Кусков предъявил удостоверение и, не спрашиваяразрешения, опустился на мягкий стул, закинув ногу на ногу.
– У меня к вам будут вопросы. Пока предварительные.
– Господи, да что мы еще можем сказать? – пожалаплечами Саша, которая чувствовала себя ужасно неуютно из-за того, что с самогоначала скрывала некоторые факты, связывавшие ее с семейством Анисимова.
– Итак, – не обращая внимания на ее выпад, сказалКусков. – Где вы, Александра Еланская, были вчера с половины десятого додесяти утра?
– Где я была? – бестолково переспросила Саша. – Всвоей кровати, разумеется.
– Кто может это подтвердить?
– Никто.
– Эй-эй, – пробормотала побледневшая Женя, вытянуввперед руку. – С Анной все в порядке?
Кусков вместо ответа повернулся к ней:
– А вы где были в это же самое время?
– Дома. У меня девочки болеют. И муж. Они могут подтвердить.
