Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Где-то в середине ночи, ближе к рассвету, пронесся тревожным ветерком слух, будто со стороны Белого дома к Тверской пробиваются вооруженные группы, человек по десять, и что сейчас начнется раздача оружия. В окружении трех автоматчиков по улице быстро прошел взволнованный Чубайс.
Вскоре из бокового проулка выехал и встал перед заграждением – сваленными на проезжую часть мусорными баками и бетонной клумбой – обшарпанный грузовик. В его открытом кузове сидели несколько усталых мужчин. Все они были удивительно похожи на них, офицеров запаса, но Дмитрий сразу догадался – это противники. В руках одного из них – длинное ружье с вороненым стволом. Человек с ружьем, махнув рукой в сторону улицы Станиславского, что-то спросил у подошедших к машине. Видимо, узнавал, есть ли там оцепление и проезд. Ему ответили. Грузовик быстро уехал.
Казалось, сейчас что-то начнется. Но наступил рассвет, и всех распустили по домам.
Ночь прошла. И вместе с нею кончилось все. Кончилась война, так и не начавшись. Дмитрий вернулся домой.
Заслышав звук отпираемой двери, радостная жена кинулась ему на шею:
– Димка!.. – В глазах ее дрожали слезы. – Вернулся! Светик, папа с войны пришел!..
Но дочь, измученная тревожной ночью, крепко спала.
– Ты себе не представляешь, – счастливо тараторила Елена, – как мы за тебя боялись! Тут всю ночь стреляли. Потом танки пошли!.. – Она вдруг подозрительно улыбнулась: – Где ты был?
– Простоял всю ночь у Моссовета, – признался Дмитрий.
– У тебя такой вид… – Она всмотрелась ему в глаза.
– Какой вид?
– Будто ты не с войны идешь, а… – Елена смешалась.
– А будто откуда? – удивился он.
– Были там среди вас женщины?
– Откуда они там?! Все офицеры запаса. А кстати!.. Ты знаешь такой журнал «Bête noire»?
– Что за журнал? Военный?
– Женский…
– Ты там читал его, что ли, стоя у Моссовета?!
– Нет. Просто одна журналистка для этого журнала взяла у меня интервью.
– О чем же она тебя спрашивала?
Дмитрий задумался. Только сейчас он осознал, что опять, как и в ту далекую снежную зиму, не узнал ни имени ее, ни телефона, ни нового адреса.
– А какая она из себя, – пытала его Елена, – эта журналистка? Симпатичная?
– Обычная сероглазая девочка со скрипкой, – улыбнулся Дмитрий. – В простом пальтишке.
Жена лишь недоуменно пожала плечами:
– Никогда даже не слыхала о таком журнале. «Bête noire»? Кажется, нет такого…
И Дмитрий в тот же день выяснил, что журнала такого действительно нет и никогда не было.
Жизнь пошла своим чередом. Вскоре он с коллегой, тоже историком, приступил к открытию частной школы. Предприятие выглядело безотказным. Дмитрию хотелось создать нечто изящное, на манер Царскосельского лицея – с древними языками, латинским и греческим, фехтованием, верховой ездой и углубленным изучением античной истории. Лицеисты, по замыслу устроителей, пребывают в школе постоянно – непременный залог успешного постижения наук, искусств и благородных манер, позволяя счастливым родителям забирать баловней судьбы из стен альма-матер лишь на летние и рождественские вакации.
Над всем этим Дмитрий видел себя в сдержанной роскоши, под стать заведению: в светло-серой тройке, строго и солидно, но непременно с артистической бабочкой, скорее всего, бордовых тонов с благородным отливом. Пиджак не застегнут – хорошо заметна белоснежная, от-кутюр, сорочка с антикварными запонками. От него пахнет дорогим одеколоном.
Для подобного заведения нужно было что-то загородное и тихое. И такое место вскоре нашлось! Это оказался ведомственный пионерский лагерь в ближнем Подмосковье, вот уже несколько лет простаивающий. Загибающемуся на глазах ведомству было не до профсоюзных изысков. Двухэтажный аккуратный особнячок у пруда среди уютных зеленых аллей на огороженной территории, построенный всего лишь десять лет назад из современного светло-желтого кирпича, смотрелся несколько заброшенным из-за протечек, пыли и мусора. Но ведомство, обрадованное, что наконец-то нашлись арендаторы, взялось в кратчайшие сроки и полностью за свой счет довести «корпус с прилегающей территорией» до ума.
Дело оставалось за малым: найти приличных педагогов, правильно составить и подать рекламу элитного, возможно самого элитного, в России лицея.
Далее вопрос коснулся цены на учебу, и тут всплыла одна неприятная деталь. Пионерский лагерь располагал собственной котельной. Казалось бы, и это неплохо – не будет неизбежных в Подмосковье перебоев со светом и теплом. Но… себестоимость угольной котельной оказалась запредельной. Раскидали сумму по ее эксплуатации на «счастливых баловней Фортуны», и ежемесячная цена за пребывание в лицее подошла к сказочной по тем временам отметке в пятьсот зеленых!
По рекламе, на которую Дмитрий с компаньоном ухлопали значительную часть своих средств, шквально звонили, но явились только две пары немолодых родителей. У тех и других были поздние дети, которых им неимоверно хотелось баловать. Одна из этих пар даже с легкостью выложила требуемую сумму за свое «несчастное и такое впечатлительное дитя»… Деньги им пришлось вскоре вернуть.
В довершение всего, уже поздним вечером в квартире Дмитрия раздался телефонный звонок. Звонивший, представившись экстрасенсом, авторитетно заявил, что лицей в этом месяце открыть не удастся. Дмитрий вежливо поблагодарил за предупреждение и повесил трубку.
У другого бы на месте Дмитрия от обманутых надежд давно опустились бы руки. И он до конца дней просидел бы в пыльной студенческой аудитории, втолковывая сонным студентам за медные гроши историю Крестовых походов, причины падения Византийской империи под натиском турков-сельджуков и последствия рейда монгольской конницы через Среднерусскую равнину.
Но Дмитрий, как мы уже упомянули раньше, рода был несговорчивого и даже упрямого. Последняя суета с открытием лицея не прошла даром. Дмитрий сумел извлечь из нее неожиданную пользу – новые мысли!
Решая вопросы убранства классов, комнат воспитанников и своего собственного кабинета (работа велась не абы как, от балды, но по сохранившимся рисункам и фотографиям знаменитого учебного заведения, в котором получал образование Пушкин), Дмитрий случайно вышел на производителей мебели на окраинах бывшего Советского Союза и даже дальнего зарубежья. И теперь в его возбужденном мозгу носились блестящие идеи, одна другой ярче. Вскоре Дмитрий сделал следующий ход – задумал открыть эксклюзивный салон по продаже плетеной мебели из ротанга. Салон «Борнео» – оригинально и со вкусом!
Под это дело он арендовал бывший овощной магазин в спокойном центре Москвы. Место не проходное, но оно и не должно быть бойким – изысканность плетения ориентирована исключительно на знатоков.
А далее все пошло не так, как хотелось Дмитрию. Работа по оформлению помещения велась впопыхах – поджимали сроки арендных выплат. Был сделан нехитрый ремонт, и запах гнилой картошки с прокисшей капустой сохранялся еще долгое время.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
