— Идете? — крикнул Клит.
Генри решился.
— Поесть надо.
— Как скажешь, — кивнула Маргарет.
— Судя по твоему Тону, соглашаться нам не следовало, — Генри взял жену под руку. — Мы вскорости выберемся отсюда.
— В этом я уверена. — Как раз уверенности ее голосу и недоставало. — Просто не хочется верить, что мы добровольно подчиняемся ему.
Тропинка, ведущая к ресторану, пересекала дорогу, по которой они приехали в «Клиффхэвен». Генри посмотрел направо. Вроде бы в сторожевой будке никого нет. В этот вечер они не ждали новых гостей? Требовался им транспортный контроль для дороги, на которой не могли разминуться два автомобиля? Когда возникала проблема с отправкой заказа, товар не укладывался ни в одну из стандартных коробок, он старался собрать как можно больше информации, рассмотреть все альтернативные варианты.
Клит подождал, пока они догонят его.
— Вон там пятидесятиметровый бассейн, — показал он. — Если вы не будете нарушать установленного порядка, вам разрешат плавать в нем раз в день.
— Премного вам благодарны.
— Доктор Браун, думаю, вы скоро поймете, что сарказм здесь не в почете. — Клит повернулся и зашагал по тропинке.
От низкого, приземистого здания ресторана их отделяла сотня ярдов. Генри отметил, что тропинка усыпана маленькими белыми камушками, скрипящими под ногами. Их насыпали специально, чтобы загодя услышать, не бежит ли кто? Так можно стать параноиком. Когда по телевизору показали захваченных в поезде заложников, он думал о том, что бы он сделал, если б среди них оказалась Маргарет? Но ему и в голову не приходила мысль о том, что в ловушку они попадут вдвоем.
Клит вновь подождал их у двери, затем предложил пройти вперед.
К ним сразу же поспешил метрдотель, высокий, симпатичный мужчина, говоривший с легким акцентом.
— Должно быть, вы мистер и миссис Браун из Нью-Йорка.
Он протянул руку. Почему Генри ее пожал? Нельзя же за несколько минут избавиться от укоренившихся привычек.
— Добро пожаловать, — продолжил метрдотель, но Генри, не слушая его, оглядывал великолепие обеденного зала. Столики на разных уровнях, разделенных несколькими ступеньками. Огромные окна, из которых открывалась захватывающая панорама окружающей «Клиффхэвен» девственной природы. Генри, правда, в большей степени интересовали другие гости «Клиффхэвена».
Сидевшие за столиками, числом за сотню, все, как один, повернулись к ним лицом. Обычно в ресторанах такого приема удостаивались только кинозвезды. Почему они разглядывают нас, спросил себя Генри. Потому что мы новенькие.
Метрдотель шел первым, Клит — следом за ними. Лишь за несколькими столиками сидели молодые люди в оранжевых футболках. Зато официантки в блузках того же цвета порхали по всему залу.
Генри остановился около пожилой пары, лет шестидесяти с небольшим, наблюдавшей за ними грустными глазами.
— Что тут происходит? — тихим голосом спросил он, наклонившись к мужчине.
Клит тут же подскочил к нему, коснулся его руки.
— Извините, мистер Браун, в первые три месяца разговоры с другими гостями запрещены.
Старики, покраснев, отвернулись, словно упрек относился и к ним. Сидящие за столиками вновь принялись за еду, возобновились прерванные разговоры.
— Сюда, пожалуйста, — метрдотель подвел их к столику на четверых на одном из самых высоких уровней. — Посмотрите, какой прекрасный вид на горный склон, даже в сумерках. Это будет ваш постоянный столик, — по его сигналу официант унес четвертый стул.
Маргарет села рядом с Генри, Клит — напротив. Потом подвинул стул от края к середине.
— Поначалу, с неделю, мы будем есть за одним столом.
— Мы останемся только на одну ночь, — голос Маргарет дрожал.
Клит улыбнулся.
— В случае вашего примерного поведения. Через три месяца за ужином к вам, возможно, будут подсаживать еще одну пару. Завтрак и ленч здесь подают, как в кафетериях.
Это безумие, подумала Маргарет. Она было приподнялась, но рука Генри удержала ее. Удержала, но не успокоила.
— Что у вас тут творится, черт побери? — спросила она.
— Я с радостью отвечу на этот вопрос.
— Мы в отпуске, — бросил Генри. — И предпочитаем есть вдвоем.
— Я понимаю. Но сейчас это невозможно.
— Мы можем встать и уйти.
— Я бы не советовал этого делать. Почему бы нам не заказать обед?
— Я не буду платить.
— Мистер Браун, за меня платить не надо. Вы платите только за себя и вашу жену. Как всегда. Расчеты будут вестись по вашей карточке «Америкэн экспресс». Пожалуйста, заказывайте. Редко кто из гостей доставляет нам столько хлопот.
— Вы заперли дверь нашего номера, — Маргарет никак не могла успокоиться.
— Обычная мера предосторожности.
— Но вы же посадили нас под замок!
— Я лишь хотел дать вам знать, что ваш социальный статус изменился.
— Что вы хотите этим сказать?
Генри сжал ее руку. Остынь, означал этот жест. Ты узнаешь гораздо больше, сохраняя самообладание.
— Генри, эти люди совершают преступление.
— Простите? — брови Клита поползли вверх.
— Это похищение.
— Доктор Браун, мы вас никуда не увозили. Вы меня разочаровали.
— Это тяжкое преступление.
— Доктор Браун, мы радушно встретили вас и хотели бы, чтобы «Клиффхэвен» стал вам вторым домом.
— Мы не собираемся задерживаться здесь.
— Да, я знаю, — Клит оглядел обедающих. — Сначала все говорят одно и то же. Так чего мы не заказываем? — он протянул через столик два меню. Маргарет свое не взяла. — Есть вам надо. Не отказывайтесь от того, что вам дают. И вы увидите, как быстро побежит время.
Генри нашел под столом руку Маргарет и легонько похлопал по ней. Пора активных действий еще не подошла. Перво-наперво необходимо собрать максимум информации.
Клит чуть улыбнулся. Несколько недель, и они будут понимать друг друга без прикосновений.
— Так с чего начнем?
Я должен подумать. Сейчас моя реакция чисто эмоциональная. Вырваться отсюда Маргарет и мне поможет лишь холодный рассудок.
— Я бы рекомендовал калифорнийские авокадо. Вы можете заказать их фаршированными креветками или с лимоном. Давайте я закажу для всех авокадо с креветками? А потом перейдем к фирменному блюду нашего шеф-повара. Рыбный мусс со спаржей в масле.
Клит подозвал официантку и заказал обед.
— Пока мы ждем, позвольте мне рассказать вам о наших гостях. Тот мужчина, с которым вы попытались заговорить, — теперь вы знаете, что это не разрешается, не так ли? — известный композитор. Его произведения получали премии на конкурсах, а он оставался бедным, как церковная мышь. Потом он переехал в Голливуд, начал писать музыку к кинофильмам. Все мы продаемся, не так ли?
