Для опытного путешественника, подобного Иеро, потребовалось менее трех минут, чтобы свернуть лагерь. Вскочив в седло, он передвинул свой большой нож так, чтобы тот был под руками. Медведь быстро двинулся вперед, и Клоц поскакал за ним, вздымая фонтаны брызг. Чувство времени у Иеро, было развито не так сильно, как чувство направления, но он четко знал, что сейчас не более двух часов пополуночи. Подобно многим древним механизмам, часы были забыты и затем изобретены снова, теперь они стали больше и грубее. Но тренированный Киллмен не нуждался в часах, при необходимости точный отсчет интервала времени можно было произвести по биению пульса. Долгая жизнь в диких лесах учит человека использовать все возможности своего тела.
Дождь рассеялся, превратившись в туманную дымку. Уже два часа они следовали руслом маленького ручья, по-прежнему бегущего в нужном направлении. Наконец, Иеро дал команду остановиться, спрыгнул на берег и, разминая тело, сделал несколько упражнений. Горм плюхнулся в траву рядом с ним. Медведи могли и умели совершать длительные путешествия, но постоянное движение, день за днем, ночь за ночью, было не в их привычках. Клоц бродил по мелководью, поедая богатые протеином водоросли.
Священник вознес краткую утреннюю молитву. Медведь вяло заинтересовался было его действиями, но ненадолго. Иеро, однако, отметил этот интерес, решив, что обсуждение вопросов религии с разумным животным было бы чрезвычайно благочестивым делом.
Закончив молитву, Иеро стоял, вслушиваясь в темноту. И так же, как раньше, на острове, далекий крик охотника прорезал ночную тишину. Несомненно, звук пришел с более близкого расстояния, чем в первый раз. Со сдавленным проклятием Иеро вскочил в седло, одновременно послав мысль медведю: «Поторапливайся, или нас схватят!» Молодой медведь пустился вперед неуклюжей рысцой. Фонтаны брызг взлетели вверх, когда лорс бросился за ним; его широкие, как тарелки, копыта били невидимую в темноте поверхность воды.
Иеро скакал, упорно прислушиваясь, пытаясь думать спокойнее, проанализировать грозящую им опасность. Он не мог представить себе, кто гонится за ними. Несомненно, их преследовала целая свора, и охотники обладали необыкновенным искусством следопытов. И двигались они удивительно быстро. Лорс и медведь старались, и, с учетом ночного времени, путешественники передвигались в хорошем темпе. Но ни скачка в проточной воде ручья, ни прочие предосторожности не заставили погоню потерять их след. Кто же гнался за ними?
Только одна слабая надежда оставалась у Иеро. Любые существа, передвигающиеся так быстро, не были способны при этом нести человека-руководителя. Какие бы чудовища ни были пущены по их следу, они бежали сами по себе. «По крайней мере, — решил Иеро, — если я прав, то не буду иметь неприятностей, подобных вчерашней встрече со С’нергом». Скорее всего, ему и его спутникам угрожала чисто физическая опасность.
Едва эти мысли пришли ему в голову, как злобный крик, ясно различимый сквозь плеск воды, раздался где-то неподалеку. Охотники, кто бы они ни были, двигались уверенно. Проклятье, преследователи могут напасть на них в темноте! Это было очень скверно. До рассвета оставался еще, как минимум, целый час.
Отклонившись назад, он ощупал левую седельную сумку, чтобы точно определить положение нужного ему свертка. Затем он распустил ремень на чехле метателя и передвинул его так, чтобы при необходимости оружие можно было быстро вытащить. Немного подумав, он снова полез в сумку и достал стержень, взятый на мертвом теле С’нерга. В крайнем случае, если он лишится своего копья, эта штука может пригодиться, решил священник, сунув стержень за пояс.
Его копье было надежно укреплено в специальном гнезде под седлом и находилось всегда под руками.
Теперь он сконцентрировал свое внимание на лорсе и на медведе. «Найди открытое место, если возможно — поближе к ручью, — мысленно приказал он. — Мы должны сражаться. Кто бы ни гнался за нами, они двигаются слишком быстро, чтобы мы смогли убежать от них». Иеро подумал, что Горм, оказавшийся столь полезным в прошлый раз, сейчас, очевидно, устал и от него не будет особой пользы в схватке. Даже если предоставить молодому медведю нисколько минут отдыха, это мало что изменит. Но одно из правил Боевого Кодекса Аббатства, навечно отпечатавшегося в сознании каждого тренированного Киллмена, гласило: «Используй любое, даже минимальное преимущество — возможно, тогда их будет меньше у врага»
Бегущий медведь не ответил на его призыв, но Иеро знал, что Горм его понял. Он чувствовал также, как сознание Клоца начинает затуманиваться от ярости в предчувствии атаки. Лорс был готов к сражению с противником любого размера, вида и формы.
Позади них снова раздался леденящий вопль, отврати тельный визг в сыром ночном мраке. В этот момент Иеро различил уже несколько голосов и понял, что расстояние сократилось до предела. Итак, преследователей много. Это логично. Один охотник, каким бы стремительным он ни был, гораздо менее эффективен, чем стая. Но что это за стая?
— «Здесь, — пришла вдруг мысль Горма, место, поросшее травой и без деревьев, это то, что ты хотел?»
— «Да, — ответил человек. — Ложись и отдыхай, пока они идут. Не вступай в схватку, если будешь не в состоянии помочь». Он погнал лорса на берег ручья, где виднелась довольно большая поляна. Первый проблеск света показался на востоке, и ночной мрак, серея, отступил. Клоц остановился, вода текла с него ручьями; медведь немедленно растянулся на земле, а что касается Иеро, то он, окинув опытным взглядом окружающую местность, размышлял над тактикой предстоящей битвы. Поляна имела около ста ярдов в ширину и понижалась в сторону ручья. Ее форма напоминала грубый полукруг, в центре которого на расстоянии двух сотен футов от ручья находилась ровная площадка. Он проехал на середину поляны и развернул лорса спиной к лесу, до которого оставалось теперь футов пятьдесят. Таким образом, никто не мог, используя деревья в качестве прикрытия, неожиданно напасть на них сзади. Иеро достал из сумки и надел на голову свой круглый шлем из бериллиевой бронзы, единственным украшением которого было изображение креста и меча на верхушке. Затем он попытался уловить какие-либо мысли или чувства преследовавших его созданий. Он ощутил, что их действительно несколько, что они быстро приближаются, и что их основная эмоция — слепая, всепоглощающая прожорливость!
Человек и лорс были наготове. Они сделали все, что могли. Горм скрывался где-то в предрассветном сумраке готовый внезапным прыжком прийти на помощь.
Ожидание не затянулось. Ночной мрак еще не рассеялся полностью, когда от ручья донесся плеск воды под множеством стремительно движущихся лап. Скорее почувствовав, чем увидев нападающих, Киллмен открутил головки двух осветительных гранат, которые он держал в руках и швырнул их влево и вправо от себя. Там, где они ударились о землю, вспыхнули два взрыва, и белый раскаленный свет залил все вокруг.
В этот момент Иеро увидел, что он и его спутники допустили главную, уже непоправимую ошибку, двигаясь по воде. Вид пяти лоснящихся тварей, выскочивших на берег и похожих на огромных норок или каких-либо других водоплавающих грызунов, ясно указывал, что русло ручья было самым распоследним местом, где стоило пытаться ускользнуть от них. «Не удивительно, что они двигались так быстро», — подумал Иеро.
