Книга Рыцарь Грааля - Юлия Андреева

Этот день обещал быть самым торжественным и прекрасным. С утра чисто вымытый и одетый во все новое Пейре был уже на коне, с белой лютней на спине и мечом в заплечном мешке. Все его деньги Пьер вручил де Орнольяку, который обещал самолично побеспокоиться о гостинице и пропитании юноши. Пьер сделал добротные и блестящие, точно по ним текла вода, кожаные латы, которые Пейре хотел сразу же надеть, но отец сложил снаряжение в специальный мешок и прикрепил его к седлу сына.

День был примечателен также тем, что в город прибыл кумир Пейре – легендарный Бертран де Борн. Де Орнольяк обещал познакомить с ним юношу. Пейре должен был поучиться у де Борна поэтическому мастерству и игре на арфе – любимом инструменте трубадура.

Остановившись в небольшой гостинице, де Орнольяк велел оруженосцу забрать вещи, броню, часть оружия и ждать их с Пейре возвращения.

Волнуясь и думая только о том, как покажется перед грозным де Борном, Пейре не запомнил название гостиницы, всю дорогу мысленно перебирая струны и в который раз решая, что именно будет петь великому трубадуру и воину. Де Орнольяк оставил лошадей в гостинице, так как по дороге собирался проинспектировать ряд таверн, расположенных в таких закутках, куда лошади не смогли бы добраться при всем желании всадников.

Так они и сделали – заглянули в кабак, где де Орнольяк продолжил поучать юношу, опрокидывая кружку за кружкой и возвращаясь, таким образом, к своему более привычному – пьяному состоянию. Шло время, к де Орнольяку подходили знакомые рыцари, они обсуждали турнир этого года, рассказывали о замках, в которых в эту весну им уже удалось погостить. Перебирали имена почивших друзей.

В гости к Бертрану отправились уже на закате. В это время Пейре привык ложиться спать, но трубадуры вели какую-то особую ночную жизнь, к которой ему теперь, по всей видимости, следовало привыкать. Гостиница, где жил Бертран де Борн, располагалась в центре города и выходила окнами на площадь с позорным столбом, отчего пользовалась громкой славой. В дни казней в ней не оставалось ни одного свободного места.

Подталкиваемый в спину уже достаточно набравшимся де Орнольяком, Пейре поднялся по узкой скрипучей лестнице, ведущей к убежищу знаменитого трубадура. Из комнаты доносился топот ног, рычание и звуки ломающейся мебели. Пейре представил себе картину жуткой расправы над Бертраном, осуществляемой то ли злыми духами, каких в Лангедоке не счесть, то ли подлыми наемниками. Молодой человек и его учитель ускорили шаг, и Пейре со всей силы забарабанил в дверь. На секунду шум прекратился. Пейре толкнул дверь, и тут же мастерский удар в челюсть подкинул его в воздух, так что молодой человек, сделав сальто, грохнулся об пол.

На помощь ему пришел де Орнольяк, который был свален не менее мощным ударом в грудь. Пейре во все глаза смотрел на напавшего. Им оказался рослый светловолосый человек с красной потной рожей и осоловелыми от пьянства и ярости глазами. Больше в комнате никого не было.

Де Орнольяк попытался было подняться на ноги, но чудовище пнуло его ногой в живот, так что тот отлетел к стене, словно тряпичная кукла. В свете зажженного камина спутанные сальные волосы человека-дьявола отливали всеми цветами ада. Пейре осенил себя крестом, но чудовище не среагировало на этот знак. Бертран лишь подпрыгнул, намереваясь растоптать де Орнольяка, но тот успел откатиться в угол. Не помня себя, Пейре схватил с пола табурет и раскрошил его о хребет противника. Красные от злобы глаза Бертрана встретились с глазами Пейре. Бурча что-то нечленораздельное и потирая увесистые кулаки, трубадур направился к молодому человеку. Пейре стоял как вкопанный, смотря в эти нечеловеческие глаза, глаза самого безумия и воплощенной ярости. Как вдруг их свет начал меркнуть. Бертран помотал головой, отер с лица светлые налипшие волосы и, чуть подняв голову, глядел теперь куда-то поверх головы Пейре.

Следуя за взглядом Бертрана, Пейре обернулся и заметил за своей спиной в просвете двери молодого человека в изящном голубом бархатном одеянии и в сером плаще, державшемся на огромной серебряной пряжке. Гость был полноват, его волосы были светлыми и уложенными прекрасными локонами, рыжеватые усики и маленькая ухоженная бородка придавали его лицу ореол довольства и лени, к которой, по всей видимости, он был весьма предрасположен. Прозрачные, рыбьи глаза смотрели на сцену побоища почти что равнодушно и даже слегка надменно.

Пейре глотнул слюны и снова вперился взглядом в рожу Бертрана, в то время как за его спиной послышался тихий и повелительный голос.

– Эй, Бертран, оставь в покое мальчика. Если он обидел тебя, я с удовольствием отомщу за тебя, если же обидчик ты… В любом случае оставим это до завтра.

Бертран замотал головой, продолжая рычать. Пейре показалось, что сейчас противник сделает всего один шаг, да что там, дотянется своей огромной лапищей и сомнет его горло или вырвет сердце. Он почти что физически ощущал на себе липкий пот, струившийся с мощного тела трубадура, почти что чувствовал животный запах этого сошедшего с ума и теперь убивающего всех вокруг человека.

– Бертран, тебе необходимо отдохнуть и выспаться перед завтрашним турниром, – настаивал молодой человек за спиной у Пейре. – Не делай глупостей, дружище. Ты напился, я же трезв и в самой лучшей форме. На моей стороне все преимущества. Как бы ни было мне жаль – но, клянусь именем самой прекрасной донны на свете, госпожи моего сердца Мелиссины, я убью тебя. И парень подтвердит, что сделал я это, защищаясь.

Бертран качнулся, прошел несколько шагов к столу, поднял с пола уцелевший табурет и сел. Молодой человек положил руку в перчатке на плечо Пейре.

– Мой юный друг, теперь нам разумнее всего уйти. Вепрь, конечно, усмирен, но оставаться здесь – удовольствие не самое изысканное. – Он подобрал с пола лютню и повесил ее на плечо молодого человека.

Бертран уронил голову на руки и захрапел.

– Но, мой учитель, – запротестовал было Пейре. – Я не могу оставить его тут.