«Еще, что ли, одного парня в штат взять? Одни любовные трагедии девицы приносят», – раздраженно подумал Андрей, подписывая в печать последний номер за март.
Его мысли словно услыхала Марго, просунувшая в дверь кабинета умильно наморщенный носик – можно?
– Заходите, Рита, я уже закончил. Что у вас?
– Санкцию на поход за материалом, Андрей Викторович.
В редакции сложилась традиция – в рабочей обстановке обращаться к нему на «вы» и по отчеству. Андрею это нравилось.
– И?… Что-то остренькое?
– Да. Ну как сказать… Там такая история… Женщина, уже в возрасте, вдова, замуж вышла, а дочка ее решила этот брак поломать.
– И чего ей было не так?
– Ну, вроде она отца очень любила и посчитала, что мамаша предала его светлую память.
– Как она это осуществила?
– Самым простым и надежным образом – соблазнила отчима, который на тридцать лет ее старше.
Похоже, самой Марго очень нравился этот нетривиальный ход.
– Да, дамы, с вами надо поосторожнее.
– С нами вообще надо очень осторожненько, – многозначительно улыбнулась девушка.
– Ага, учту… И что теперь будет?
– Ребенок будет, чего ж еще.
– Господи! – со вполне искренним ужасом воскликнул Андрей.
– Да, девочка отыгралась по полной. Мало того что отчима соблазнила, так и забеременела от него! И мамочке все прямым текстом выложила – вот, мол, смотри, мама родная, с кем связалась! И все, заметьте, живут в двухкомнатной малогабаритке. Девочка родит аккурат на летних каникулах, и жизнь у них станет са-а-авсем веселая.
– И вы хотите поехать узнать, как они эту ситуацию разруливать собираются?
– Да, попробую. Не впервой. Я же в «Мимозе» рубрику «Жилетка» вела, опыт есть. В принципе грядущая бабуля не против об этом поговорить.
– Ну что ж, давайте. А каков, так сказать, нравственный посыл публикации?
– Посыл обычный – «Я ему отдала лучшие годы, а он ушел к молодой!». То, что он ушел в другую комнату к дочке-подростку, не принципиально.
– Я не об этом. Какой против таких коллизий рецепт?
– Такой, наверное, что не надо отдавать лучшего, тем более – всего, тем более – мужчине. Как только ты отдашь ему лучшее и последнее, он сразу уйдет к другой, с которой есть что взять.
– Это эгоизм. И цинизм в какой-то мере.
«Вот я хочу отдавать и хочу, чтобы мне тоже отдавали».
– Это еще и разумный, практичный подход. Вы не согласны?
– Согласен – не согласен, это не так важно. Это ваш материал. А дочка – она кто, по-вашему?
– Дочка была убеждена, что мамка принадлежит ей, прав на собственную личную жизнь не имеет. Папина светлая память – это только повод, я думаю.
– М-да, возможно…
«Вот они, дочки-то, а? Каково!.. Ну, моя-то будет другой».
– Так что – я беру тему? – прервала Рита затянувшиеся раздумья шефа.
– Да, разумеется. Я хочу получить от вас хороший, сочный материал.
– Будет сочный, – запальчиво сказала Марго. – Не сомневайтесь.
– Я в ваших способностях не сомневаюсь. Да, и не забудьте найти способ проконсультироваться с юристом – что в принципе светит этому горе-папаше за связь с несовершеннолетней. Она ведь школьница, девица эта, как я понял?
– Да, десятый класс заканчивает. А про юридический аспект я как-то не подумала, извините.
– Извиняться тут не за что, просто сделайте. Дадим как справку, выноской.
Кажется, Марго хотела спросить еще что-то, но тут зазвонил телефон, и Андрей кивком отпустил девушку.
«Наверное, великий вождь и учитель Михал Юрич Борода прав – без моих публикаций газета утратила мужественность… Пожелтела с лица. Но, может, теперь, когда переходный период позади, буду я хотя бы через номер публиковаться?»
Обедал теперь Андрей почти всегда дома, благо для этого надо было выйти из редакции, обогнуть здание и зайти в подъезд со двора.
Кулинарка из Анны была пока средняя, но Анд рея жидковатые супчики не слишком огорчали – можно было иногда пополдничать в «Макдоналдсе».
– Ты сейчас не очень занят? – спросила Анна, уже наливая чай.
– А что?
Сейчас почти каждый такой вопрос жены его болезненно тревожил – вдруг начинается?
– Ты мне молока топленого не принесешь? В нашем магазине нет, а далеко ходить я не хочу.
– Да принесу, конечно… Ты себя нормально чувствуешь?
– Нормально. Просто до безумия хочу именно топленки. С нашей сестрой такое часто случается.
– Сейчас сбегаю, не переживай.
– И еще ряженки пакетик, любимый.
Андрей чмокнул Анну в пробор на голове и, чуть озабоченный, пошел по молоко в центральный универсам.
«Надо, что ли, у Вали спросить, чего это Аннетту на такие продукты повело? – рассеянно соображал он. – Это хорошо или плохо?»
Проходя мимо ГИБДД, Андрей был разбужен громким скандированием и стуком деревяшек о тротуар. Там, спиной к нему и лицом к окнам служебного здания, выстроился рядок людей, выкрикивавших какую-то речовку и стучавших о мостовую древками знамен.
«О, если кто-то в такие погоды проявляет социальную активность… И это не бабушки-пенсионерки, вышедшие на подработку… Вроде выборов нет? В этом надо разобраться немедленно и конкретно!»
Андрей стал не спеша подбираться к пикетчикам, стараясь разглядеть надписи на самодельных плакатах. Тексты, намалеванные цветными фломастерами, были таковы:
«Здесь врунов нет!», «Честным людям – честные номера!» – и что-то в этом роде.
Поняв, что отчаянно не въезжает в проблему, Андрей решил спросить у протестующих, за что они, собственно, борются.
«Профессиональный долг зовет!»
На несколько секунд манифестанты прервали черлидинг, чтобы отдышаться, в паузу вклинился Андрей.
– Мужики, всем привет, – довольно громко сказал он, раскрывая удостоверение. – Я из «Крестьянской газеты». Что здесь происходит? Ситуацию для прессы проясните, пожалуйста.
Краем глаза Андрей увидел, как пара-тройка милиционеров, наблюдавшая за происходящим, отклячила зады от бетонного парапета и напряглась.
«В крайнем случае Михал Юрич выручит», – подумал Андрей и вынул блокнот.
Толпа напряженно молчала. Андрей заметил, что один манифестант, косясь на него, что-то быстро шепчет на ухо другому, а тот мерит его ошалелым взглядом.
«Что – взгляд из прошлого?»
Ведь когда-то, пусть на несколько дней, описание его внешности любимая милиция развесила по всем столбам города… Не так давно это и было.
