– Господи! – охнула Ольга Дмитриевна. – Сынок, что с тобой? Уж не заболел ли?
Антон услышал скрип двери и чуть не подпрыгнул от ужаса. Но потом взял себя в руки и натянуто улыбнулся.
– Нет, мам, я не заболел, – буркнул он и уткнулся лицом в учебник.
– А почему ты тогда учишь уроки в воскресенье, да еще с раннего утра? – недоверчиво спросила мать. – Уж не нахватал ли ты двоек?
– Никаких двоек я не нахватал. – поморщился словно от зубной боли Антон. – Наоборот, я заработал на той неделе кучу «пятаков»! А уроки я учу потому… потому что мне не спится, и все тут!
Ольга Дмитриевна прокачала головой и на всякий случай пощупала лоб сына.
– Что-то не замечала я у тебя прежде бессонницы, сынок.
А уж уроки по утрам ты отродясь не учил! Что-то случилось?
Антон замотал головой.
– Не-е, ничего не случилось! Разве человек не может полюбить, скажем, географию? Ведь это так интересно читать про другие страны, про знаменитых путешественников, ну и вообще…
Ольга Дмитриевна сдвинула брови.
– Конечно, человек вполне может полюбить географию, – сухо промолвила она. – Почему бы и нет? Но почему тогда этот самый человек держит в руках учебник английского языка?
Антон удивился.
– Какого такого английского языка? А-а, тьфу… Это я спросонья не тот учебник взял. То-то я удивляюсь, что в этой книжке совсем нет географических карт. А это, оказывается, учебник английского…
Ольга Дмитриевна вновь пощупала сыну лоб, а потом отобрала у него учебник и силой заставила лечь в постель.
– Лежи и спи, – строго приказала она. – В последнее время ты что-то совсем заучился. И какая муха тебя укусила? Поспи часок-другой, а потом пойди погуляй с ребятами. Или ты поссорился с Темой и Родей?
– Нет, мы не поссорились… – буркнул Антон, закутываясь с головой в одеяло. – Просто нам надоело болтаться без дела по Петровскому. То ли дело учиться! Сиди себе дома с учебником в руке, да чаек попивай с вафлями. Красота!
Ольга Дмитриевна только руками развела. Недоумению ее не было предела. Но сын был явно здоров, а это было самое главное.
Она поцеловала Антона в лоб, сказала, чтобы тот не ждал их с отцом к обеду и, дав еще несколько ценных указаний, торопливо вышла из комнаты. Вскоре со стороны прихожей раздался глухой стук двери.
Антон тотчас выглянул из-под одеяла. Спать ему решительно не хотелось. Но вставать хотелось еще меньше.
– Как же я так глупо прокололся с учебником? – буркнул он, скосив глаза на письменный стол. – Но мне на самом деле казалось, что я держу учебник географии! Тьфу, как бы не свихнуться от этого проклятого…
Он закусил губу, чтобы случайно не произнести слово «оборотень». В это время в коридоре оглушительно зазвенел телефон.
– И кому это не спится в такую рань? – простонал Антон.
Делать было нечего, и он все ж встал и побрел в коридор и взял трубку.
– Ну, чего надо? – неприветливо буркнул Антон.
– Шоколада! – послышался насмешливый голос Темы. – Ты что, дрыхнул?
– Скажешь тоже, – вздохнул Антон. – У меня, понимаешь, после нашего замечательного «следственного эксперимента» появилась стойкая бессонница. Как закрою глаза, так сразу перед глазами всплывает вереница покойничков…
Антон прикусил язык, спохватившись, что невольно заговорил на запретную среди АРТ тему.
– Думаешь, я об этом не думаю? – послышалось в трубке. – Еще как думаю! И каждый раз мороз по коже идет. Но ведь не зря же покойница указала рукой в две разные стороны! Наверное, она хотела этим Леньке сказать: «Ищите следы оборотня возле «Красного замка» и в Знаменках!»
– Да-а, всякое может быть, – уклончиво ответил Антон. – Может, ты и прав. Я вот что думаю, Темка. Мы почему влезли летом в эту жуткую историю? Потому что покойная Марья Ивановна сказала: «Мол, сами, ребятки, оборотня к жизни вызвали, самим его и вновь хоронить». И мы сделали все, что смогли, и даже больше! А теперь-то мы чего пыжимся? Если Васька Бешеный на самом деле ожил, и у него появился хозяин, то у нас нет никаких шансов на победу. Что нам, больше всех надо? Повоевали, и хватит. Пускай люди поопытнее да посильнее повоюют с этой темной нечистью!
Наконец-то Антон высказал все, что накопилось у него на душе за последние три дня, но почему-то остался очень недоволен собой.
Тема хмыкнул.
– Ах, вот как?
– Да, вот так! – закричал Антон. – Мало страху мы натерпелись за лето да за сентябрь? Все, баста, с сегодняшнего дня я буду учиться, учиться и еще раз учиться! Уж лучше я свихнуть от учебников, чем от… Ну, сам знаешь, от чего.
– Мда-а-а… – задумчиво протянул Тема. – Вы что сговорились? С утра позвонил сначала Леньке, потом Родику – и оба они затянули точно такую песню записных паникеров. Но от тебя, славный рыцарь Румата Петровский, такого малодушия я никак не ожидал!
– В следующий раз будешь ожидать, – еще больше помрачнев, буркнул Антон. – Нашел себе дружка-Терминатора! Да я теперь даже в туалет боюсь по ночам без фонаря ходить… Кстати, а ты чего позвонил-то?
– Да так, – уклончиво ответил Тема. – Есть одна идея… Я раскопал в бумагах отца подробную карту Петровского и его окрестностей. Масштаб на этой карте очень даже крупный. На ней даже твой огород найти можно!
– Ну и что?
– А то, что я взял карандаш, линейку и более или менее точно установил, куда же показывала покойница Софья своей короткой, белой рукой.
– И куда же?
– По телефону об этом говорить не стану. Если хочешь, приходи в девять часов к плотине. Там все и расскажу. Но можешь успокоиться – дом Федьки-Фигвама здесь не причем!
– А я и не беспокоюсь, – хмуро ответил Антон. – Очень я этого Федьку боюсь, как же!
Он повесил трубку и, поспешно вернувшись в свою комнату, тотчас забрался в кровать. «Блин, да никуда я не пойду! – малодушно подумал Антон, натягивая одеяло на голову. – Мало ли что пришло Ватсону в голову? Все, приключений в этом году мне хватит, сыт по горло!»
И тем не менее без десяти девять Антон подходил к плотине. Солнце уже довольно высоко поднялось над горизонтом, и вокруг царила удивительная благодать. По берегам реки то тем, то здесь виднелись фигуры рыболовов. Вода еще не успела остыть, и потому не только спиннингисты, но и удильщики надеялись на удачную ловлю.
Оказалось, что на плотине уже стояли Ленька и Родик. Они стояли, опершись на металлические перила, и о чем-то с азартом спорили.
– А-а, вот и Тошка пришел! – обрадовался Родик, заметив друга. – Я боялся, что ты теперь до самого Нового года не вылезешь из учебников.
Антон подал друзьям руки.
– Чья бы корова мычала! – насмешливо скривил он губы. – Кто вчера получил «пятаки» по алгебре и по английскому? Ломоносов, что ли? Нет, Родик Илюшин, известный ненавистник алгебры и английского!
