— И для меня тоже, капитан, — скромно ответил Кнорр. — А сейчас — чем я могу быть вам полезен? Брим улыбнулся. Старик — истинный азурниец.
— Вы прилетели вчера вечером на «Норде»? — спросил он.
— Да, капитан, — ответил Кнорр. — Все мы.
— Я ищу Арама Нахшона, который прилетел с вами, — сказал Брим. — Не знаете ли вы, где я могу его найти?
— Я только что от него, — сказал Кнорр, показывая вдоль одного из освещенных коридоров. — Отделение Б-131. Почти до конца и направо. Его койка прямо у входа. Вы, очевидно, встречались с ним на гонках, капитан?
— Раньше. Мы с ним летали на одном корабле, — ответил Брим. — Но о его последнем подвиге знают все. Мы одно время боялись, что он там погиб. Как он сейчас?
Старик покачал головой.
— Лишь молодость и госпожа Удача спасли на этот раз его отчаянные перья. Но кроме болезненных синяков и ожогов, кажется, ничего страшного. Нужно только питание.
— Слава Вселенной, — произнес Брим совершенно искренне. Арам был одним из его любимцев.
— Уверен, что он будет рад вас видеть, капитан, — сказал Кнорр, явно желая продолжить прерванный разговор с остальными азурнийцами.
Коснувшись лба в знак благодарности, Брим направился через вестибюль, мимо новой группы раненых имперских военных, только что прибывших на базу. И скривился. Этот постоянный поток раненых был предвестием дурного исхода для обороны Эффервика. И если Брим не ошибается, Авалон — следующий на очереди.
* * *
Если не считать темных кругов под глазами и большого пятна сильно выжженных перьев на правом крыле, аловолосый Арам Нахшон мало изменился с тех пор, как они с Бримом соревновались за Кубок Митчелла.
— Вилф! — завопил он, вскакивая на ноги, хотя было видно, как ему это трудно. — Я думал, ты еще на Флюванне, — добавил он, вскинув руку в салюте. — Выглядишь классно!
Брим отдал честь в ответ. Он только с восхищением уставился на молодого азурнийца, который хладнокровно бросил крошечный эсминец против линкора Лиги — и чуть не победил, а потом выжил почти две недели в спасательном пузыре с запасами, которых должно было хватить максимум на десять дней.
— Арам, — сказал он, протягивая руку, — у тебя вид совершенно мерзопакостный. Что помогло тебе остаться в живых вопреки всем стараниям Вута?
Азурниец на секунду задумался.
— Злость, — ответил он с искоркой в глазах. — Я настолько ненавижу облачников, что не могу помереть, не прихватив еще несколько с собой.
Брим покачал головой.
— Ладно, тыть, сядь, пока не упал, Арам. Как ты себя чувствуешь?
— И вполовину не так, как надо бы, Вилф, — признал азурниец, садясь на кровать. — У меня не только башка раскалывается, но и летать не смогу, пока кучу новых перьев не отращу. — Он встряхнул головой. — Вот эта ерунда в стакане уже назавтра избавит от головной боли, но перья растут медленно, а ты знаешь, как я терпеть не могу ходить.
— Что-то я вроде слышал, — с усмешкой сказал Брим, нажимая кнопку на пейджере, который тихо дзенькнул у него на плече.
Двое друзей вскоре вдались в воспоминания, как водится у звездоплавателей по всей галактике, и только закончили живое обсуждение всех достоинств кораблей класса «Непокорный», как в комнату ворвался Барбюс с кейсом и большим красным конвертом, который он передал Бриму.
— Коммандер Арам! — произнес сержант с широкой улыбкой. — Чудесно видеть вас живым, сэр.
Брим открыл конверт и стал изучать его содержимое, а тем временем азурниец с трудом встал снова и пожал протянутую руку Барбюса.
— И тебя тоже приятно видеть, шеф, — подмигнул он. — Как доказательство, что я еще жив. Барбюс рассмеялся.
— Вы, азурнийцы, народ крутой, если будет мне позволено так сказать, сэр. Наверняка обожженное крыло у вас болит.
— Летать не дает, — ответил Арам уныло, оглядываясь через плечо.
— Не совсем так, — перебил его Брим. — Шеф тут принес записочку от нашего старого друга Бакстера Колхауна, и у тебя сейчас будет полно времени летать на звездолетах, если захочешь.
Арам резко обернулся.
— На звездолетах? — переспросил он.
— Именно, — ответил Брим, протягивая ему пластиковую распечатку. — Прочти сам.
Арам стал читать вслух, и брови у него полезли вверх от удивления.
— Данными мне полномочиями выражаю согласие на присвоение вам… — начал он, и голос его вдруг прервался, будто он не мог поверить своим глазам.
—..звания коммандера Имперского Флота, — закончил за него Брим. — И на отдачу под ваше командование эскадрильи тридцать два. Ваше назначение действительно лишь на время боевых действий; после нашей победы вы сможете остаться в нашем Флоте в случае изъявления вами такого желания.
— Работать с тобой? — спросил Арам.
— Ну, — сказал Брим, пожав плечами, — все имеет свои теневые стороны. Но я наполовину не настолько страшен, как вот шеф говорит.
— Честно говоря, я думаю, капитан прав, — фыркнул Барбюс, изображая, будто сдается.
Арам закатил глаза к потолку и снова сел, преодолевая боль.
— Шеф, я знаю, насколько тебе противно работать с капитаном. — Он хихикнул и тут же посмотрел на Брима уже серьезно. — А как отнесутся имперцы к перспективе подчиняться иностранцу?
— Я полагаю, что ты будешь получать приказы от меня, — возразил Брим. — А я что-то пока не заметил у себя за спиной крыльев.
Арам усмехнулся и покачал головой:
— Не надо, ты меня понял.
— Да, — ответил Брим. — Я об этом много думал с тех пор, как узнал, что ты здесь. И не могу сказать, что здесь не может быть проблем. Люди всегда люди, к какой бы расе они ни принадлежали. Но ведь галактическая цивилизация для того и нужна, чтобы с такими вещами бороться?
Арам кивнул, хотя лицо его осталось хмурым.
— Тебе не надо решать прямо сейчас, — сказал Брим. — Подумай. Я здесь на базе, и…
— Не надо, — перебил его Арам с расширившимися вдруг глазами. — В смысле, я хочу эту работу! Я просто думал, какую сказать историческую фразу, принимая работу.
— Как насчет «бу сделано»?
— Бу сделано, шкипер!
— Шеф, ты не прихватил, случайно, присягоприниматель?
— А как же, капитан, — Барбюс вытащил из кейса портативный планшет. — Коммандер, — сказал он, кладя планшет рядом с Арамом и включая окно. — Положите правую руку на это окно и повторяйте за мной…
На следующий день, после долгой ночи совещаний, Арам Нахшон — коммандер Имперского Флота — летел на Авалон к Порту 30, где должен был принять командование эскадрильей 32. Сидя у себя в кабинете и слыша грохот двигателей почтового пакетбота, Брим улыбнулся. Ему подумалось, как сильно интерес и волнение нового назначения вытесняют боль очень опасной войны. Но ведь Арам, в конце концов, был азурнийцем, и чувство принадлежности своему народу было источником его силы. Может быть, этой силы хватят…
