«Месть — блюдо, которое съедают горячим и с кровью, — злобно думал вампир. — Лицемерным крестьянам местной деревеньки придётся заплатить за моё долгое пребывание в гробу. И они заплатят высокую цену!»
Громкие крики прервали мысли вампира о славной и кровавой мести, и он усмехнулся при звуках человеческого страдания, ибо хорошую помощницу вампира требовалось дрессировать, как собаку. Девушка в северной башне не хотела расставаться со своей кровью, но, успокоившись, она никак не могла понять, что теперь приобретёт больше, чем потеряет: вечную жизнь, никаких забот и печалей, путешествия по всему миру, власть и деньги, о которых обычные люди даже не мечтают. Со временем она станет наполовину вампиром, а потом, пройдя начальную инициацию, примет кровь вампира, и её обращение завершится. По какой-то причине (и вампир просто представить себе не мог, по какой именно) эти удивительные карьерные перспективы вызывали отвращение у девушки в башне. Всё ещё улыбаясь, отчего оскал его стал по-настоящему волчьим, вампир вставил в свои заострённые уши затычки и провалился в глубокий и умиротворённый сон. Никакие кошмары ему конечно же не снились.
* * *
Девушку, которая кричала в северной башне, звали Сэффи Бессон, и кричала она и вопила с того самого момента, как поднялось солнце и вампир покинул её, чтобы уснуть сном нежити. Всего-то четырьмя днями раньше она и представить себе не могла, что вампиры действительно существуют. Её наводящий ужас похититель кормился и охотился с сумерек до зари, а потом исчезал на день, оставляя её одну — в ужасе ожидать его возвращения с наступлением темноты. На четвёртый день, в полной уверенности, что заведённый порядок останется неизменным, Сэффи решила выбраться из комнаты, в которой держал её вампир. Удалось бы ей покинуть пределы замка или нет — оставалось большим вопросом, но она ничего не потеряла бы, оставив за спиной эту безрадостную, промёрзшую темницу. Вампир не заковал её в кандалы: в этом не было никакой необходимости. В комнате, где Сэффи спала в грязи три последних дня, было окно, но прыжок из него оказался бы для неё смертельным. Впрочем, когда вампир рассказал ей, каким видится ему её будущее, Сэффи поклялась, что скорее умрёт, чем станет вампиром. Толстую дубовую дверь вампир запирал, но ещё в первый день Сэффи продумала возможный путь к спасению. План у неё сформировался, но поначалу она боялась приступить к его осуществлению — из опасения разбудить этого уродливого, старого кровососа. Чтобы проверить себя, она и начала кричать благим матом. Вампир не появился. Но в прошлую ночь, когда вампир так красочно нарисовал Сэффи её будущее, она поняла, что больше ждать нельзя. «Действовать надо сейчас, при свете дня».
Будь у неё ящик с инструментами и крепкий помощник, она смогла бы претворить свой план в жизнь за какие-то полчаса. Но без первого и второго она может провозиться до вечера. В первый день своего заточения Сэффи заметила, что дверные петли выступают из дерева — выпирают там, где дерево за прошедшие столетия много раз расширялось и сжималось. Петли превратились в навязчивую идею, и ей приходилось прилагать все силы, чтобы не смотреть на них в присутствии вампира. Если бы ей удалось разъединить петли, она смогла бы сбежать.
Глубоко вдохнув, Сэффи опустилась на колени у двери с тремя петлями. Одна половинка петли крепилась к двери, вторая — к косяку, обе соединялись шпилькой. На них, собственно, и поворачивалась дверь. Сняв туфлю, Сэффи использовала каблук в качестве молотка. Поначалу у неё ничего не получалось, но потом — Сэффи колотила изо всех сил! — шпилька чуть сдвинулась. Она сдвигалась всё дальше и дальше, но уж очень медленно. Только три часа спустя, вся в поту, с распухшими и окровавленными пальцами, девушка сумела вытащить шпильку из первой петли. «С одной покончено, две остались». От крови её руки стали скользкими, и Сэффи вытерла их о грязные джинсы, оставляя кровавые пятна. С перекошенным от боли и усталости лицом, она вновь принялась за работу, стараясь не замечать, как сгущаются тени в её маленькой темнице — времени оставалось всё меньше и меньше.
Почти перед самым наступлением сумерек Сэффи вытащила шпильку из третьей петли и ударом ноги вышибла дверь. За триумфом последовало жестокое разочарование. Ноги так затекли, что просто не желали подчиняться. Яростно растирая их, чтобы хоть как-то восстановить кровообращение, она доплелась до окна. Тусклое зимнее солнце почти закатилось за горизонт. Подходило время пробуждения вампира!
Сэффи не знала, как ей выбраться из замка — она была без сознания, когда похититель принёс её сюда, поэтому девушка даже не поняла: то ли она сбежала, то ли скатилась кубарем по каменной лестнице и очутилась в просторном зале со старинной мебелью. Казалось, за последнюю сотню лет сюда не ступала нога человека. Время здесь застыло. Но главное — в комнате никого не было! За эти дни Сэффи видела только своего похитителя, но при этом, когда вампир спал, слышала шаги, маниакальный смех и чьи-то голоса. Но никто не отозвался на её отчаянные мольбы о помощи. Она огляделась в поисках двери, которая привела бы её к свободе. Сэффи было известно: её держат в большом замке, шате, потому что её комната находилась в башне, а окно выходило на крышу с маленькими башенками, но она понятия не имела, где находится этот замок. Вокруг лежала пустынная солончаковая равнина, присыпанная снегом. Невозможно было разглядеть ни фермы, ни дома. Хуже того — ей на глаза не попадалось ни одного живого существа, ни человека, ни животного. Никогда раньше Сэффи не чувствовала себя такой одинокой. Но теперь, когда она сумела покинуть эту ужасную комнату и сбежать вниз по каменной лестнице, адреналина в её крови заметно прибавилось.
«Давай, Сэффи! — сказала она себе. — Ты свободна! Беги!» Наконец-то девушка заметила дверь и без колебаний открыла её. Она попала в каменный коридор, который вывел её на кухню. В конце находилась ещё одна громадная дверь. Не отдавая себе отчёта в том, что она рыдает, Сэффи начала молиться, чтобы ей удалось открыть и эту дверь. Оставалось совсем немного времени… «Не думай об этом, просто действуй!»
Навалившись всем весом на дверь, она попыталась открыть её. Заперто! Но тут Сэффи увидела торчащий из замочной скважины большой ключ. Как она сразу не заметила его!
Надежда придала Сэффи сил. Она повернула ключ и очутилась на тропе. Повсюду торчали камни. Она не решалась обернуться. Она может упасть! Если она упадёт, у неё не хватит сил, чтобы подняться! И тогда, тогда… Она постаралась не думать о том, что тогда её ждёт. Жаркое дыхание, вырывавшееся изо рта девушки, на морозном воздухе тут же превращалось в пар. Кровь стучала в ушах, когда она бежала по крутой тропе, укрытая стеной замка от ледяного ветра, дующего на равнине.
Добравшись до равнины, Сэффи остановилась, чтобы перевести дух. Всё вокруг неё — снежные пятна на земле, деревья вдали, замёрзшая вода у её ног — невероятно чётко выделялось на чёрном холсте ночи. Молодая луна смотрела на неё сверху. От её резкого света болели глаза, только что начавшие привыкать к темноте. И на всём окружающем её огромном замёрзшем пространстве Сэффи не заметила ни единого признака живой души.
Сэффи наконец-то оглянулась. Если бы она осталась наверху, то превратилась бы в систему жизнеобеспечения старого кровососа и сама стала бы «одной из них»! А её душа, покинув тело, могла бы попасть только в ад.
