Повелительница позволила своему рабу поласкать ей груди,отчетливо проступавшие под полупрозрачной тканью. Затем она схватилась заошейник и, дернув мужчину на себя, поцеловала в губы.
Надя покосилась на своих спутников. Сэр Джордж с интересомнаблюдал представление. Тони уставился в кофейную чашку, на сцену он даже невзглянул. Лицо его стало пунцовым от смущения. Анджела спокойно развалилась настуле и созерцала происходящее со скучающим лицом – очевидно, она уже виделавсе это раньше.
Раздался сладострастный стон, Надя обернулась и увидела, чтоэто стонет дама, сидящая на золоченом стуле. «Верный пес» уткнулся ей впромежность головой. Женщина сжимала его голову руками и ритмично двигалаторсом. Стоны перешли в визг, она дернулась и оттолкнула мужчину. Тот упалспиной на пол. Надя увидела, что в ширинке у него торчит пенис. Мужчина снялсмокинг и манишку, скинул черные туфли и стянул брюки. По залу прокатиласьволна удивленных возгласов. На ногах у мужчины были черные чулки на черныхкружевных подвязках, держащихся на поясе. Актер обернулся лицом к залу, и всемстало понятно, что это актриса с фаллоимитатором, притороченным к бедрамремешками. Небольшие упругие груди служили дополнительным доказательством еепринадлежности к прекрасному полу.
Актриса сняла фаллоимитатор и легла на стол, повернувшисьсоблазнительным задом к публике. Блондинка встала со стула, и зал ахнул: под еекостюмом отчетливо обозначился пенис. Приглядевшись, Надя увидела, что это неженщина, а белокурый юноша лет восемнадцати. Он достал пенис из скрытой прорехина промежности и сжал его в кулаке. Зал зааплодировал.
Юноша приблизился к партнерше, согнувшейся в пикантной позенад столом, и засадил пенис ей между ягодиц. Свет в зале погас, а когда онвновь вспыхнул, артистов на площадке уже не было.
Арабы повскакали с мест и начали хлопать в ладоши. Остальнаяпублика тоже начала аплодировать.
– Не плохо! – воскликнул сэр Джордж. – Весьмазабавная сценка! Я бы ни за что не догадался, кто есть кто. Вот что такоенастоящее искусство!
– Это точно, – кивнула Анджела.
Официантка принесла на подносе кофейник с кофе и чашечки.Сэр Джордж заказал французский коньяк для всех. Надя выпила первую рюмкузалпом, чтобы успокоиться. Зрелище оказало на нее чересчур сильный эффект.Клитор дрожал, по бедрам стекал сок из лона. Она заерзала на стуле, промежностьгорела. Анджела многозначительно подмигнула ей, давая понять, что тожеиспытывает аналогичный дискомфорт.
– Останемся на второе действие? – спросил сэрДжордж, раскуривая длинную сигару.
– Нет, я лучше уйду, – заявил Тони. Он впервыеподал голос за весь вечер.
– Тебе не понравилось это веселое представление, моймальчик?
– Нет, разумеется. Это мерзкое зрелище, недостойноеджентльмена. И вообще, здесь все пошло и отвратительно. Эти девицы, одетые, какпортовые…
– Ну, это пустяки! – попытался успокоить его сэрДжордж. – Не правда ли, дамы?
– Лично мне здесь нравится, – сказала Анджела.
– Я бы предпочла уйти, – сказала Надя.
– Прекрасно. В таком случае поедем ко мне и выпьем ещепо рюмочке, чтобы крепче спалось! – воскликнул сэр Джордж.
По счету ему платить не пришлось, видимо, здесь это было непринято. Спустя несколько минут все снова сидели в лимузине, только на сей разТони сел рядом с водителем, а сэр Джордж – между женщинами. Анджела и он началицеловаться и обниматься. Надя уставилась в окошко. Наконец «роллс-ройс»остановился напротив дома в Хампстеде. Надя оглянулась: рука сэра Джорджа былав промежности Анджелы, та тихонько повизгивала.
– Приехали, – сказала Надя.
Тони выскочил из машины как ошпаренный, шофер услужливораспахнул дверцу для Нади.
– Приехали, милочка. Нужно выбираться, на нассмотрят, – прокряхтел сэр Джордж.
Тони провел Надю в дом, не дожидаясь остальных. Он поразилее своими колоссальными размерами. Столовая могла вместить по меньшей меретридцать гостей. Стены были обшиты ореховыми панелями, вдоль них стояли кожаныедиваны. Повсюду висели картины в дорогих рамах и стояли фарфоровые вазы инастольные лампы из бронзы. Надя узнала картину кисти Уистлера, она висела надстаринным камином.
– Коньяку? – спросил Тони.
– Да, пожалуйста, – ответила она.
Юноша достал из бара бутылку «Арманьяка» и хрустальныебокалы. Себе он налил из сифона газированной воды.
– Вы не обиделись на мои резкие высказывания вклубе? – спросил он, наливая Наде коньяку.
– Вы лишь высказали свое мнение об этом заведении.
Наверху что-то тяжелое упало на пол. Надя насторожилась: онаслышала, как захлопнулась за кем-то парадная дверь, однако ни сэр Джордж, ниАнджела в столовой не появились. Ей показалось, что со стороны лестницыдонеслись чьи-то шаги по ковровой дорожке.
– Мне кажется, я не светский человек. Общение с людьмименя утомляет и раздражает. Возможно, поэтому-то меня и привлекает античнаялитература. Большую часть времени я провожу дома за изучением старинныхрукописей и книг.
Наверху снова что-то грохнулось.
– И с женщинами я тоже совершенно не умею себявести, – продолжал Тони, не обращая внимания на странные звуки.
– Я вам не верю, – сказала Надя, присаживаясь напотертый кожаный диван. Разрез на юбке разошелся, представив взору Тони соблазнительноебедро. Выпитый алкоголь не притупил, а обострил ее сознание, она четко виделацель и знала, как себя вести, чтобы добиться своего. Такую роль она игралапервые, и это придавало ей куража.
– Нет, это так, к сожалению! – воскликнулюноша. – Я постоянно говорю не то, что следовало бы, и не знаю, как себявести с красивой дамой!
– А что именно вас смущает? – спросила Надя.
– Я не осмеливаюсь задержать ее руку в своей руке, неговоря уже о том, чтобы первым ее поцеловать. Однажды я поцеловал девушку безразрешения, а она обиделась. В другой раз я спросил разрешения, а онарассмеялась, обозвав меня слюнтяем и маменькиным сынком. Теперь я в полнойрастерянности и предпочитаю избегать женского общества. Кто знает, что у них науме!
– А что вы думаете обо мне? – вкрадчиво спросилаНадя.
– Признаться, не знаю, что и сказать… – Юношапокраснел, как помидор, явно не готовый к подобному повороту разговора. Желаяуспокоиться, он сделал глоток воды.
– Что ж, в таком случае я скажу сама. – Надяоблизнула губы кончиком языка и задумчиво обвела пальцем ободок бокала,подбирая слова. Она затеяла вылазку в бар с определенным намерением – подцепитьмужчину и затащить его в постель. Неординарное представление в закрытом клубееще сильнее взбудоражило ее, до сих пор перед ее мысленным взором стоялиоттопыренные ягодицы артистки, нагнувшейся над столом, и член ее партнера,внедряющийся между ними. Влечение к Тони, возникшее в ресторане, окрепло, итеперь оставалось лишь сорвать созревший плод. Она действовала, как в таких случаяхдействуют мужчины. И пожалуй, даже более изощренно и решительно. – Яотношусь к тому типу женщин, которые предпочитают быть откровенными и честнымив сексе. Не вижу смысла в предварительной игре.
